Главное, что именно эта конкретная мошка оказалась в ритуальной
комнате, где мошек быть не могло!
А она была.
И влетела в рот, в горло, заставив Ричарда закашляться. Силовой
поток тут же сбился, врата задрожали, готовые вот-вот схлопнуться,
а тварь Бездны почти вырвалась.
- Приди! – просипел Ричард, пытаясь проглотить мошку. Но та не
проглатывалась, а застряла, прилипнув к нёбу. Кашель почти вызвал
рвоту.
Ритуал окончательно был испорчен.
- Прими… мою… - в последней попытке спасти все, Ричард поднял
клинок, - жертву…
Тут мошка отлипла ото рта и вылетела, чтобы упасть на черную
сталь ритуального кинжала. Рука дернулась, и мошка слетела.
Аккурат в пылающий круг.
Туда, когда должна была упасть жертва.
Ричард застонал.
А вот сила вновь пришла в движение, с каждым поворотом ускоряясь
все сильнее. Натянулись жгуты, связывавшие её с Ричардом. А он,
наконец, вспомнил, что должен был сказать.
Поздно.
Врата схлопнулись. И силовой поток ударил, опрокинув Ричарда на
спину. Загрохотал доспех. Запрокинулась голова. Во рту стало
солоно.
И последней мыслью было: зря он так с работорговцами.
Вариант ведь…
Аш-Найет, старшая демоница, Владычица Огненных пустошей,
проснулась от ощущения близости прорыва. Она потянулась, подставляя
гибкое свое тело лучам Хароса. Зевнула и лениво прищурилась,
вслушиваясь в то, как трещит ткань мироздания.
Кто бы ни пытался пробиться, он был силен.
Аш-Найет наблюдала, как медленно разрастается трещина, сквозь
которую проникают тончайшие нити заклятья. Под жесткими лучами
Хароса, они обретали плотность.
Демоница отступила.
Подумала, что было бы забавно сунуть в заклятье кого-то из
низших, но желание было не настолько сильным, чтобы искать
подходящего демона. Нитей становилось больше.
Они качнулись.
И все повернулись к Аш-Найет.
- Ну нет, - сказала демоница. – Он ведь не всерьез?
Голос её хрипловатый заставил нити качнуться, а затем броситься
к той, кого они полагали жертвой. Прикосновение обожгло, заставив
демоницу зашипеть от злости и боли. Она рванула было, разрывая
нити, но те спеленали её, оставляя на медной красной коже белые
пятна ожогов.
Шипение сменилось ворчанием. Острый коготь перерубил одну нить,
но та спешно восстановилась. Выходит, тот, кто сотворил заклятье,
был не просто очередным ничтожным человечком, решившим, что силы
дара его хватит, чтобы поймать демона?