Внучек.
И расстроится. Но с перевалом… с перевалом золоту не
тягаться.
- Заговорили, что боги против союза.
- Разрывают?
- Именно.
- Что можем сделать? – уточнил Вециан, ногу опуская.
- По сути – ничего, даже если возражать станем, не
послушают.
Оно и понятно.
Архейские горы и перевал, единственный путь к богатым вестийским
землям. И зная о том, пошлину они брали изрядную.
- И с чего вдруг вестийцам оно понадобилось?
- Политик, - Матильда задрала юбки и поправила съехавший чулок.
– Думаю, собираются присоединить Ирнею. Та-то мелкая, но кое-что в
ней есть. Пускай себе… девочка расстроится. Сперва жених помер,
потом сбежал. Пусть и не совсем, чтобы жених, но все одно слухи
пойдут.
Это точно.
И главное, вновь же, ничего-то с этими слухами и не
сделаешь.
- Турнир надо объявить, - предложил Вециан. – Рыцарский. В честь
прекрасной дамы. Поднимет настроение.
- И во что обойдется?
- Обойдется. Но ежели на благое дело. Приглашения правильно
разослать, созвать людей нужных… знаешь, а ведь виросский царь тоже
не женат.
- Дикари.
- Но состоятельные. И… ладно, если не царь, но у него, помнится,
братец есть, что характерно, тоже холостой. И посол их на что-то
этакое намекал.
Матильда поморщилась. Идея явно не казалась ей удачной.
- Брось. Пригласи его. Пообщаться… и турнир этот… пусть пришлют
кого. Девочки посмотрят. В конце концов, ежели не за наследника
идти, то всегда можно договориться. Выделим им герцогство какое на
прожитие. И пускай себе остаются. А тут ты любого дикаря
перевоспитаешь.
Он и ручку жене поцеловал, зная, что до сих пор этот простой
знак внимания заставляет ее смущаться. Впалые щеки Матильды
порозовели.
А ведь она не пудрится.
И мушек не клеит.
Парик вот носит, но не из-за мод, скорее уж потому, что
собственные её волосы никогда-то густотой не отличались. Он это
знает, но… почему-то ни знание, ни собственная нехорошесть жены не
мешали.
Стук в дверь отвлек от ленивых мыслей.
- Государыня! – нервный голосок секретаря, которого давно уж
хотелось спровадить на плаху, с того самого дня, как пошел слух,
что он слишком уж близок стал Мотечке, разрушил очарование момента.
– Государыня! Срочные новости!
Войти, правда, не посмел.
Пока не разрешили.
- Государыня!
- Давай уже, - вздохнула Матильда, расправляя юбки и вид
принимая, королеве приличествующий, горделивый и
одухотворенный.