А тоже надоело ведь. и это Вециан понял ясно.
Секретарь вошел бочком. Высокий. Стройный. Широкоплечий. И
платье на нем сидит идеально, подчеркивая, что стройность, что
широкоплечесть.
Лицо смазливое, приятное. И взгляд наглый донельзя.
Точно на плаху просится.
- Вот, государыня, - он поклонился и протянул поднос, на котором
лежал квадрат письма. Обыкновенный такой. Беленький. И красное
сургучное пятно выделяется. А на нем – это Вециан увидел, даже с
места не поднимаясь, - скалит зубы череп.
Выдавленный, само собой.
А вокруг вязь мечей.
И похолодело вдруг в груди, и мелкими разом показались все
прошлые заботы.
- Это…
- Принес. Гонец. Ворон, - уточнил секретарь, а Вециан с
удовольствием отметил, что не так уж он и совершенен. Вона, весь
трясется, дрожит, что хвост собачий. И бледность пудрою не скрыть.
– Бросил на стол. И каркнул. Три раза.
- Это что-то значит? – взгляд Матильды обратился к супругу.
- Понятия не имею, - признался тот и руку протянул. Мотечка
подала письмо. А ведь интересно, отчего ей принесли-то? И где
министры? Хотя… ясное дело, где. Бездельничают, сволочи.
Вециан поморщился. Что бы там ни было, придется совет
созывать.
Может, к войне готовиться.
Война – это дорого. Страусовые перья, даже алмазной пылью
припорошенные, всяко дешевле.
- Иди, - велела супруга и секретарь послушно выскользнул за
дверь. А цепкие пальцы вытащили конверт, от которого пахло
почему-то не тьмой, а лавандовым маслом. Мотечка сломала печать,
развернула.
Прочла.
Хмыкнула.
И сказала:
- Манеры у него, конечно, специфические, но само по себе
предложение интересное.
И протянула послание Вециану.
Ровные строки. Почерк округлый, с завитушками, как у девицы.
Однако читается легко.
«Я, милостью Богов, Повелитель Тьмы и Проклятых земель,
Повергатель Хаоса и Хранитель порядка, одолевший сонмы тварей
демонических, РичардIIIиз рода Архаг,
приветствую своего царственного собрата».
Нормальные манеры.
Вежливый даже.
«И желаю видеть его дочерей в своем Замке».
Серьезно?
«Ибо настал час вступить в тяжкие узы брака».
Вот тут Вециан мысленно согласился, даже посочувствовал. Он в
эти узы тоже вступал с печалью на сердце. Но ему-то
повезло. А мальчик, небось, молодой, вот и опасается.
«А посему, в громовой месяц я соберу всех
девиц, достойных того, дабы средь них выбрать ту, которая разделит
со мною престол и венец Владычицы Тьмы».