На смену снам о двух красивых девушках в старинных нарядах,
которые весело отплясывали под заводную музыку скрипки, пришли
тяжелые сны, наполненные тревогой и... страхом. Снилась некогда
красивая женщина с потускневшим взглядом зеленых глаз, которая с
тоской смотрела на зарево пожара и шептала какие-то молитвы. А
однажды мне приснилась... я. Вернее, не совсем я. У той девушки,
скорее женщины, что медленно умирала во сне, были такие же
белоснежные волосы и синие глаза. Этот взгляд из-под угольно-черных
ресниц смотрел на кого-то с нежностью и затаенной грустью. Она
улыбалась, силясь что-то произнести, но слов я не расслышала, а
потом ее рука безвольно повисла, и до боли знакомая рука навсегда
закрыла ее потухшие глаза.
После того сна я ощущала неясную тревогу в груди, давившую своей
тяжестью. Эта женщина из сна казалась до боли родной. Узнать бы кто
она? Имеет ли она отношение к моей «аномалии»? Я не знала.
Да, я — аномалия.
А еще «странная», «ненормальная», «уродка» и, как вишенка на
торте, «дура седоволосая». И еще куча эпитетов, которыми меня
«награждают» наши соседки и все местные, жалея моего отца за глаза.
То, что отец не знает об этом, говорит только о том, что в селе его
боятся и уважают, наверное, поэтому меня до сих пор терпят, а не
закидали камнями или сожгли на костре, как в глухое
Средневековье.
Я отличаюсь от людей. Всех.
И дело не только в том, что я выгляжу особенно. Да, у меня
длинные, ниже талии, волосы абсолютно белого цвета. Их невозможно
покрасить ни в один цвет, даже черный. Я пробовала. Два часа рыдала
над грязно-серыми сосульками, в которые они превратились, но через
несколько дней, к моему удивлению, они снова искрились на солнце,
как чистый иней. При этом у меня...та-дам!!! Черные брови и черные
ресницы, а еще нежная кожа с теплым молочным оттенком и потрясающая
для моих восемнадцати лет фигура с нужными выпуклостями и
округлостями. Только парни избегают меня, да еще и прозвище
придумали — Снежная Королева. И пошло все как раз с того дня, когда
Дениса выгнали с фермы. Именно с его подачи мне и прилепили все
термины и эпитеты. Уж не знаю, пил ли он в тот день, но в деревне
он пустил слух, что когда Лютый встал на дыбы, у меня волосы
взлетели вверх, а глаза светились "потусторонним«(надо же, и
слова-то какие знает, гад!) светом. Потом все местные кумушки
пересказывали друг другу по секрету, что «дурочка седовласая —
местная ведьма. Стояла, мол, рядом с жеребцом взбешенным, глаза
которого светились огнем, а из ноздрей серный дым шел. А она стоит
рядом, а вокруг свет дивный, будто ангел мщения с небес сошел». И я
бы тоже посмеялась и повздыхала вместе с ними, но слышать подобный
бред в двадцать первом веке, в цивилизованном государстве — это
слов нет, как описать подобную дикость. Папа потом внушение Дениске
сделал, но толку-то? На всякий роток не накинешь платок. Разговоры
не прекращались, а лишь стали передаваться шепотом. Только мне
легче не стало. Теперь при моем появлении все разговоры резко
замолкали, мне дарились фальшивые улыбки, а за спиной, стоило
отойти на пару шагов, постоянно слышалось шипение и обидные
прозвища.