А в конце апреля отец вернулся домой мрачный и подавленный. Я
всегда чутко улавливала его настроение, поэтому замерла на пороге
кухни, так и не дойдя до стола, за которым сидел папа и... пил.
Нет, он никогда не злоупотреблял, как делали порой мужики в
деревне, но в этот вечер он один опорожнил бутылку водки. Только
граненый стакан, наполненный доверху и прикрытый кусочком черного
хлеба, сиротливо остался стоять на пустом столе.
— Дядя Сережа погиб, пусть земля ему будет пухом, — сухо
произнес отец, кивая на стакан. — Он весь прошлый год в Якутии
работал. С мужиками поехал на рыбалку и на реке провалился под лед.
Его не сразу успели вытащить, а когда смогли, он уже был без
сознания. Врачи три... — тут он поперхнулся словами, изумленно
уставившись на понурую меня, — дня боролись за его жизнь. Не
вышло...
Я кивнула, повернувшись, чтобы уйти. Мне было больно и страшно,
ведь я увидела его смерть больше двух лет назад, но успела забыть
об этом. И вот... случилось. А вдруг, это я причина его смерти?
— Не говори глупостей, — рыкнул отец, одним махом пересекая
кухню и хватая меня на руки. Наверное, последнее я произнесла
вслух. Прижался лбом к моему лбу, заглядывая в глаза, и сжал в
крепких объятиях, — ты не виновата, не виновата. Это все... все...
не сейчас, — папе трудно было говорить, я чувствовала это, — я
говорил Сергею, чтобы он был осторожным. Не мог объяснить, не
открывая всей правды. Я этим мог подставить тебя под удар.... А он
не хотел слушать, отмахивался, смеялся надо мной, обзывая чудаком,
— папа говорил странные вещи, которые в силу своего возраста, я еще
не могла понять. — И ты, Дарья, никому не смей говорить о том, что
ты видела. Ты меня поняла? — прорычал отец, с тревогой вглядываясь
в мое лицо. — Никому! Никогда! Я не хочу, чтобы тебя увезли в
психушку. То, что люди не могут понять или объяснить, им легче
выдать за бред сумасшедшего. А там... разбираться не станут.
Где это загадочное «там» я тоже не поняла, но серьезный тон отца
и его тревожный взгляд заставили меня пообещать, что если подобное
повторится, я сразу расскажу ему обо всем и никому больше.
Подобные «видения» случились у меня еще несколько раз, и, как бы
мы с папой не пытались скрыть мои «способности», ничего не
выходило. Однажды все произошло на виду у всего класса, как раз в
тот момент мы находились в походе. Мне было лет двенадцать, но
друзей у меня так и не было, не случилось как-то. Но получилось
так, что мне понравился мой одноклассник. Веселый мальчишка,
любимец учителей и всех девочек из нашего класса. Мои робкие
попытки подружиться были высмеяны девчонками, а он и не заметил. На
худенькую, костлявую девчонку с седыми волосами никто не смотрел,
как на объект дружбы или обожания. А все потому, что в классе была
она.