У Леночки беспокойно сжалось сердце:
где-то глубоко в душе она знала ответ на этот вопрос. И это совсем
не тот ответ, который вселил бы в неё уверенность в своих
силах.
Потянув носом воздух Полина с
омерзением поморщилась: снова этот отвратительно запах. Она с
трудом ощущала свое тело, но это не значит, что ей было
безразлично, что с ним происходит. Наоборот, обоняние терзало своим
обострением. Она успела возненавидеть запах спирта и лекарств.
За несколько дней этот запах
превратился для Полины в наваждение. Расползаясь по палате проникал
в малейшие щели, присоединялся к сквознякам и другим потокам
воздуха и пропитывал насквозь простыни. От него не было никакого
спасения. Появляясь вместе с медсестрой он тут же отравлял собой
воздух и вызывал приступ тошноты.
Измученная этой гадостью Полина
чувствовала душок даже если в действительности он отсутствовал.
Впрочем, следы ненавистного запаха полностью никогда не исчезали и,
казалось, пропитали даже стены. К сожалению, проветривать помещение
никто не торопился, а искусственная вентиляция со своей задачей не
справлялась. Да и какой толк от нее если искоренить источник запаха
невозможно? Он появлялся регулярно по нескольку раз в день и
бороться с ним было бесполезно.
— Вот и всё... — сказала медсестра,
сделав укол. — Давай я тебя переверну, вот так... Завтра придет
массажист и тебе станет немного полегче.
Полина поморщилась и, с трудом
сделав усилие, вернулась на исходное положение. Голова немного
кружилась и во рту пересохло. Пришлось снова постараться, чтобы
поднять руку и жестом попросить воды.
— Держи. — подала медсестра
поильник, держа его навесу. — Не торопись, чуть-чуть. Сейчас Сергей
Николаевич подойдёт с обходом и всё тебе расскажет.
Словно вторя её словам в палату
быстрым шагом вошёл врач. Полина смотрела, как он к ней
приближается узнаваемой чуть пружинящей походкой.
— Ну как наша неспящая красавица?
Сегодня определённо лучше. Правда Ольга Владимировна?
— Ваша правда, — улыбнулась
медсестра, убирая поильник, и подмигнула Полине.
— Анализы неплохие, я уже посмотрел.
Ну-ка, давай проверим реакцию. Пошевели пальчиками, ага... вот
так... Смотри на мой палец...
Его бархатный голос успокаивал и
служил для Полины проводником в этом чуждом мире. Единственным,
кого она знала. Иногда ей казалось, что она переселилась в чужое
тело, а ее осталось где-то там, в другой жизни. И хоть доктор
постоянно повторял, что ей повезло сохранить ясность мышления,
девушка сильно в этом сомневалась. Чувствовать тяжесть и боль во
всем теле — весьма сомнительное удовольствие.