Истерика — это ничего, это
поправимо. Подхватил Полину и перетянул её к себе на колени,
обнимая и растирая ладонью ледяные конечности. Беглого взгляда по
комнате хватило, чтобы сделать выводы о масштабах срыва. Как только
сил хватило? Одной рукой он стянул мягкий плед с кровати и накрыл
Полину вместе с собой.
— Б-больно... — прошептал куда-то
ему в шею осипший голос.
— Сейчас судорога пройдет, мышцы
расслабятся. Потерпи, Лапушка, — прошептал в ответ Никита и
обратился к Валентине Ивановне, которая заламывала руки, стоя в
дверях. — Корвалолу с валерьянкой накапайте Полине. И себе тоже. И
укол обезболивающий нужно сделать.
Теща скрылась за дверью и он
продолжил успокаивающе баюкать Полину.
— Расскажешь, что произошло? Может
ты что-то вспомнила?
— Сними! — раздался неожиданный
ответ.
— Что снять?
— Фотографии сними.
Никита поднял голову и увидел
несколько портретов, криво висевших на стене благодаря Полине.
Остальные валялись на полу.
— Извини, мы не подумали... Просто
предположили, что эти вещи помогут вернуть тебе память. Конечно все
сниму.
— Я теперь уродина.
— Ну что ты такое говоришь? —
возмутился Никита. — Болезнь никого не красит, но это всё пройдёт.
Тебе же Сергей Николаевич сказал, что это просто вопрос времени и
твоего желания заниматься.
— Я ничего не хочу. Я так
устала.
Полина перестала дрожать и последние
силы покинули её. Обмякшее тело привалилось к источнику тепла в
виде мужского тела и не было сил даже открыть глаза. Да и не
хотелось видеть следы своего безумства. Она выплеснула всю свою
горечь, но замены ей не было и потому наступило опустошение.
— Вот, выпей, — сказал Никита,
подавая ей стакан, принесённый Валентиной Ивановной.
— Ну же, доченька, тебе это
поможет.
Полина предприняла последнее усилие
и с помощью Никиты, держащего стакан, сделала несколько глотков. Не
почувствовала ни вкуса, ни запаха, ничего. Только свинцовую
усталость.
Никита с трудом поднялся, держа ее
на руках и переложил Полину на кровать. Тут же в его руках оказался
шприц, заправленный обезболивающим, и девушка почувствовала
ненавистный запах спирта. Опять он, и нет от него спасения.
Поморщилась, ощущая тянущую боль в скрюченных мышцах.
— Вот так, сейчас полегчает.
Никита, сделав укол, накрыл её снова
одеялом. Стало тепло и даже уютно. Полина приоткрыла глаза и
встретилась взглядом с Никитой, сидящим на корточках перед
кроватью. Она не ожидала от него такой нежности и заботы и
неожиданно для себя поняла, что не хочет сейчас оставаться одна. Ей
было страшно как маленькой девочке, только что пережившей кошмарный
сон.