Но надо отдать должное Егору. Кинув взгляд на мои верхние не
девяносто, он только гулко сглотнул, а потом подняв взгляд на лицо,
произнес почти по слогам, прежде чем ретироваться.
- Я бу-ду на кухне!
Санузел был качественным, отделанным явно по дизайнерскому
проекту. Итальянская плитка сочеталась тут с дорогой мозаикой и с
совсем не бюджетной сантехникой. Спросите, откуда я это знаю?
Просто, мы с Игорем совсем недавно делали ремонт в ванной. Так что
цены на этом рынке мне были знакомы до зубовного скрежета.
Помыла руки, слегка поплескав на лицо. Мое отражение в зеркале
выдало измученную и помятую копию меня. Та еще красотка!
На кухню вели большие двустворчатые двери с витражными
вставками. В них как раз и стоял Егор. Стоял и ждал, когда я выйду.
Да и потом прожигал тяжелым взглядом, пока я шла в его сторону. От
этого взгляда хотелось обхватить себя руками, или вообще скрыться,
от греха подальше.
Но я – малахольная, почему-то не могла опустить глаз. Шла и
смотрела, как темнеют глаза мужчины напротив. И ведь реально
видела, как медовая радужка Егора становится сначала гречишной, а
потом и вовсе почти черной, и это, несмотря на то, что свет бил в
спину его массивной фигуры.
Наваждение схлынуло лишь тогда, когда Елизавета Петровна
хлопнула по плечу Егора полотенцем.
- А ну, пропусти Женечку. Чего встал-то на пороге? Вон лучше
стул пододвинь. А ты, Женечка садись. Курник уже готов. Егор у нас
охотник знатный. Весь в деда! – при этом пожилая женщина так
выразительно посмотрела на внука. - Вот давеча мне зайчатинку
принес.
Она пошла в сторону плиты, а я принялась расставлять на столе
тарелки, что до этого стояли горкой. И раздавать столовые
приборы.
Руки слушались плохо.
Меня нервировал взгляд хозяина дома, что усевшийся за стол
продолжал внимательно следить за мной. Я чувствовала себя тем самым
зайчиком под взглядом серого волка.
- Егор, сходи, отвара выпей! – посоветовала ему Елизавета
Петровна, ставя душистый курник на середину стола.
Егор моргнул. И подорвавшись, бросился к столешнице буфета. Там
на белоснежной вязаной салфеточке стоял графин со стаканом. Налив
полный стакан, он осушил его залпом, и прикрыв глаза, постоял так с
минуту.
Открыв их, Егор вновь посмотрел на меня. Пришла моя очередь
моргать. Потому что из-под ресниц, на меня смотрела светящаяся
золотом радужка.