Командир личной гвардии, сицилиец, карбонарий, которого он,
Наполеон когда-то буквально вытащил из петли виселицы и с тех пор
преданный как пёс, неоднократно спасавший его ценой своей жизни,
кинулся к уздечке: "сир!"
И это было привычно. Непривычно было то, что произошло в
следующий момент: мрачный, немногословный, обманчиво медлительный
обычно мужчина средних лет вдруг, к изумлению Императора
подпрыгнул, перевернулся в воздухе.
Однако изумление вытеснил резкий удар по левому бедру в области
паха, будто со всего размаху саданули веслом. Мир покачнулся. И
поплыл вправо. Всё заволокло сизым дымом. Но ещё успел услышать:
"Доктора! Доктора к Императору!" И в подкатившей тошноте донеслось
смутно знакомое гиканье и улюлюканье.
Наполеон Бонапарт завалился с лошади.
Поле битвы представляло собой удручающее зрелище, похоронные
команды всё ещё растаскивали убитых, а двуколки везли и везли
раненых в летучие госпитали.
Так в этом мире закончилась битва при Прейсиш-Эйлау. К которой
пусть через пень-колоду, но мы успели подготовить пока только роту
нового строя.
Я потом узнал: французская армия Наполеон привёл около
восьмидесяти пяти тысяч человек, русских около пятидесяти трёх
тысяч. Однако численное превосходство редко спасает от поражения,
если моральный дух сломлен.
Мы споро доставили своих раненых в собственную санчасть подле
армейского госпиталя, наскоро привели себя в порядок и отправились
к штабу, вокруг которого сновали люди словно в разгар сражения. А
подле царской госпитальной палатки суетились почему-то французские
офицеры.
Ещё издали я высмотрел шатёр Императора и подал команду: -
Запевай! - барабанщик задал ритм, запевала молодым звонким голосом
- ансамбль Александрова в моё время позавидовал бы такому солисту!
- затянул маршевую песню батальонов Суворова, которую в 20-м веке в
архиве найдёт студент-историк, переделает и вскоре она разойдётся
по полевым археологическим раскопкам Советского Союза:
Пусть я погиб под Ланцкороном ,
Пусть кровь моя досталась псам.
Орел второго батальона
Всё так же рвется к небесам.
Орел второго батальона, Орел со стяга батальона
Всё так же рвется к небесам, как прежде рвется в небеса.
Всё так же лих он и беспечен,
где тяжелее, там и бьюсь
Пусть век солдата быстротечен,
Но вечна Русь, Святая Русь!
Пусть век солдата быстротечен, пусть век солдата
быстротечен,