Война кого-то разоряла, а кого-то обогащала. Ичкерийское правительство не жалело денег, и за каждого убитого врага платила в долларах. И теперь у Солтмурада накопилась приличная сумма денег. Он не считал себя богатым, зная, на чем и сколько зарабатывали другие, которые не столько воевали, сколько охотились за пленными и заложниками, а потом продавали их родственникам за баснословные деньги. Их Солтмурад презирал. Как говорят русские, даже ворон ворону глаз не выклюет, а торговать людьми, в глазах Солтмурада, было одним и тем же, что продавать самого себя шайтану. Еще он презирал их за то, что они позорили всех чеченов. Работорговлей занимались немногие, в основном, бывшие зеки и нелюди, которых даже среди своих называли шакалами и отморозками, и которые за деньги или дозу героина могли продать и свою собственнную мать. Среди них были не только чечены, но и русские, ингуши, черкесы, кабардинцы. И им было наплевать на высокие слова и понятия, для них главными были деньги, деньги и еще раз деньги.
С помощью родственников и соседей Солтмурад за одно лето построил большой кирпичный дом. Только поставил его не на старом месте, где все напоминало ему о смерти родных, и которое он считал их могилой, а там, где когда-то стояла их старая сакля. Правда, дом оказался немного в стороне от селения, но здесь сердце и душа Солтмурада отдыхали. А какой отсюда был вид!
Зелено-изумрудное махровье лесов пологом укутывало склоны гор, словно прятало их от беспощадного солнца, ливневых дождей и суровых кавказских морозов; красновато-коричневые шапки гор напоминали головы богатырей, задумавшихся о чем-то о своем, былинном; в темной теснине ущелья бежала торопливая речка, и когда Солтмурад долго на нее смотрел, ему казалось, что он стоит на борту огромного океанского лайнера, который несет его в неизвестные, прекрасные страны; там, внизу, парили легкие облака и горные орлы, выслеживающую свою добычу. Так было в детстве, так было сейчас, так будет всегда!
Теймураз несколько раз приезжал к отцу, чтобы помочь в строительстве дома, но каждый раз долго не задерживался. Ему все время было некогда, потому что стал в столице большим начальником. Как-то перед отъездом Солтмурад сказал ему:
– Ты, сынок, становишься большим человеком, а большой человек всегда на виду. Остерегайся стать выше тех, кому ты служишь. Такого не прощают даже лучшим друзьям и кровным родственникам. Я смотрю, что ты не расстаешься со своим оружием. Скажи, чем ты занимаешься? Ведь автоматом можно защищать и можно убивать.