В глазах еще потемнело, свет пропал,
замелькали потом тени, окатило холодом, как водой. Окунуло в жару и
бросило на что-то мягкое. И прямо над ухом раздался истошный
женский крик:
- Ой! Сгинь ты! Яроня, спасай, сынок!
Прогудел хрипловатый басок:
- Маманя, тут просто девочка. Вылезай,
маманя, не бойся.
А дальше будто лопнуло что-то в голове,
звуки исчезли, и я совсем отключилась.
Как оказалось потом, надолго. И если бы не
подарок Луки, то и на много дольше бы. А так всего две недели… и я
уже хожу по избе, помогаю мамане с готовкой, уборкой и стиркой.
Лечил меня врач, которого вызвали сразу же
по спутниковому телефону. Первым делом он привычно уже посмотрел
реакцию зрачка и позвал Ярослава взглянуть на меня. Тот посмотрел,
почесал макушку и сказал:
- А я думал - почудилось мне. Будто и
ощутил, почувствовал, но если бы лешинка...
- Да, потянуло бы. А если сестра, то просто
симпатия, жалость, желание взять под крыло, защитить.
- Волосы выкрасила?
- Пряталась?
- Может, из дальней родни кто?
- Выясняйте. А я теперь спокоен за нее.
Отлежится дома, я даже оставаться здесь не буду. Сейчас прокапаю,
через недельку заеду снова поставлю. А так будете в питье добавлять
лекарство, я оставлю. Надо же – лешинка… Как давно не слышно было.
Кажется, в Якутии две сестры растут - невиданное дело. Так там
глухомань такая… и шаманит батя потихоньку, опять же. А еще девочка
лет шести на севере Вологодской. Там тоже сильный отец. Вот и все,
про кого слышно было.
Ох-хо! – вспомнил вдруг доктор, - так
недавно же слушок прошел… только я решил - ошиблись. Не ее ли
заметили в Новосибирске этой зимой? Слухи прошли и затихли сами
собой. Вот все и подумали, что ошибочка вышла. В городе наших - кот
наплакал. Я молчать буду, не переживай. А ты братьев позови. И
выясняй родство. Чудная девочка, даже мне, старому, отходить не
хочется. Как возле костерка теплого около нее. Берегите.
Этот разговор мне потом пересказали.
А когда я пришла в себя, и с трудом ворочая
языком, попросила воды, около меня сидела женщина - крупная,
крепкая с виду, толстые косы короной уложены на голове. На вид лет
пятидесяти или чуть больше. Мелкие морщинки у глаз, немного
оплывший уже овал лица и чуть дряблая шея выдавали возраст. Но
крупные черты, большие голубые глаза, четко очерченные губы
смотрелись приятно и даже красиво. Дав себя рассмотреть, она
поднесла к моему рту чашку с водой. В ней торчала пластиковая
трубочка.