Тристан оторвался от чтения, откинулся на спинку стула и
задумчиво отхлебнул остывший кофе.
Больше половины этой книги было самой настоящей ересью, но
встречались и крохи истины. Пожирателя кошмаров не зря прозвали
именно так. Он черпал свою силу из энергии людского страха так же,
как Пожиратель разума – из человеческого ума, или Пожиратель чувств
— из сильных эмоций. А ещё он и правда управлял тенями, ведь что
может быть лучшим устрашением, особенно для детей, как не тень,
принявшая форму монстра? Если подумать и провести аналогию с
девушкой из этой книги, то та женщина, которую видел Вильям, вполне
могла быть Геллой Мартас. Что если служанка залезла в шкаф Регины?
В совокупление с Пожирателем Тристан не верил, но вот в то, что она
каким-то образам смогла выжить… или ей кто-то помог?
Тристан вспомнил грозу и хохот Пожирателя. Неужели это сделала
Регина?.. Но зачем? Для неё эта служанка была никем, а супруга в ту
ночь страдала.
Лэрн допил кофе, поставил кружку на блюдце и закрыл книгу.
«Спасибо тебе, дядя, за твои “бесполезные” подарки», — с грустью
подумал лэрн, сожалея о том, что ни разу искренне не поблагодарил
родственника за столь редкие и ценные книги. Лишь повзрослев
мальчик понял, что ни одна из них не была бесполезной.
И теперь Тристан знал, какой из Пожирателей покровительствует
роду Баргарон.
Николас стоял на ногах и любовался серым грозовым небом.
Прохладный ветерок обдувал его лицо, приятно шумели листья
деревьев, птицы щебетали в зелёных кронах. Из дома доносились
голоса приглашённых на сегодняшний праздник родственников.
— Как ты тут? — услышал мужчина голос брата и посмотрел на
него.
— Наслаждаюсь погодкой.
— Я вижу, — хмыкнул Тристан. — Отпустили на день из больницы, и
ты сразу принялся самовольничать?
— Кто меня одного отпустит! — рассмеялся Николас и кивком указал
на лавочку, где сидела Мегги с книгой в руках.
— О! Прошу прощения, я вас не заметил, — извинился Тристан,
который так обрадовался, увидев брата, что больше ни на что не
обратил внимания.
— Ничего, лэрн, — с улыбкой ответила медсестра.
— Теперь я всецело спокоен за брата, — отшутился мужчина,
подошёл к Николасу и тоже посмотрел на небо.
— Хорошо-то так, — протянул с наслаждением Тристан.
— И не говори, — вторил за ним брат.
Из дома раздались детские визги и смех, а затем строгий мужской
голос, призывающий их к порядку.