Дада пела с закрытыми глазами. Алай подхватила мотив, напевая
без слов, и звучание степи, звонкое, многоголосое, смешивалось с их
песней, а запахи травы и пыли заполняли пространство, как вода
заполняет котелок - плотно, без зазоров, целиком.
Сзади Тур и Охар гнали баранов. Пыль поднималась от иссушенной
земли, повозка вздрагивала на кочках, два огромных окованных
металлом колеса подпрыгивали, качая плошку на коленях Алай.
- Ну как, закончила? - спросил Тур, подъезжая к повозке. - Мы
там игру затеяли. Пойдём к нам. Или хотя бы в степь прокатимся.
- Не могу. Ещё три цветка осталось. До ночи бы управиться...
- Пойдём! А то горбатая станешь, столько сидеть-то. И так Мать
Даыл росту не дала...
- Прости...
Он нахмурился и развернул лошадь. Алай вздохнула. Она посмотрела
на дада, спящую в уголке, и отложила халат.
- Подожди! - крикнула она Туру, догоняя его на Бус. - Подожди.
Только мне вернуться надо будет.
- Йет! - крикнул Тур. - Йет, йет!
Стремительный галоп по высокой траве был как полёт. Кут бежала
справа, золотой искрой выныривая из травы и снова скрываясь в
ней.
- Возвращаться пора, - сказала Алай, глядя на горизонт. - А то
не успею.
- Ну, завтра закончишь!
Алай с сожалением вздохнула, потом посмотрела на его радостное
лицо и подъехала поближе. Тур огляделся по сторонам и взял её за
руку.
- Будешь от меня скакать на свадьбах - не поддавайся, - сказал
он, сжимая пальцы.- Я сам догоню.
- Конечно, догонишь, - улыбнулась Алай. - А вот стреляю я лучше
тебя!
- Ты неплохо стреляешь. Но хвастать этим не стоит.
- Прости... Прости. Поехали обратно. Мне нужно закончить.
Бисеринки, мелкие, серебристые, ловко подцеплялись на иголку, и
на халат садились, будто крошечные серебристые росинки на траву на
излёте весны. Ой, красиво как... Только времени всё меньше. Не
успеть. Зря она с Туром поехала.
- Всё, расставляем, - сказал отец, заглядывая в повозку. - Мать
спит? Пусть спит.
Алай прикусила губу. Придётся ночью со светом сидеть. Опять не
поест толком...
Шатры расставили, и дым костров и очагов поднялся в небо. Где-то
плакал ребёнок, и ещё двое громко и задорно смеялись. Между шатрами
ходили парни и девушки, желая друг другу приятной трапезы и
спокойной ночи, а Алай сидела у порога шатра и всё нанизывала и
нанизывала бусины на нить.
- Эй, вставай!