Аслэг распахнул глаза, хватая усыма за плечо.
- Говорил что-то?
- Нет, господин Аслэг… Обмёрз сильно. Шишка на голове… Не
говорит.
- Шуул, отправь в Оладэ, обрадуй. Гонцу из Рывас золотой,
здоровья ногам его коня. Ты… - Аслэг кивнул на усыма. - Из чьей
сотни?
- Су-тууса Харана, господин.
- Иди в лечебницу, пусть готовят место. Аулун знает… Не надо его
в Оладэ сейчас. Позови второго тууса из вашей сотни. Поставьте
охрану. Постарайтесь не привлекать внимания.
- Слушаюсь, господин Аслэг. Его далеко нашли… Привезут не
скоро.
- Охрану? - переспросил Руан, когда усым убежал. - Ты
считаешь…
- А ты поверил в то, что туус «ушёл в степь» с шишкой на голове,
покинув пост? Он сам всё расскажет. Я бы потолковал ещё с
кем-нибудь из Соот, но отец разозлится. - Аслэг шёл в направлении
дворцовой части, и Руан шагал за ним. - Пойдём… союзник. Попробуем
добиться благосклонности Ул-хаса.
Слуга открыл перед ними высокие резные ворота с потемневшими
металлическими узорами. Руан окинул взглядом створки. Фигуры коней,
бегущих по кругу, вырезанные на тёмном дорогом дереве, а в центре -
Тан Дан, разделённый начетверо круг. Искусная работа.
- Я тут не бывал. - Руан оглядывал большой двор, чисто
выметенный от снега.
- Эта часть принадлежит Ул-хасу. Раньше тут было оживлённее, - с
сожалением сказал Аслэг, дожидаясь, пока перед ними полностью
распахнут двойные двери большого здания, похожего на просторные
павильоны Фадо. - Во дворе мы с отцом и братьями играли в мяч и
учились владеть мечом. Это был приёмный зал. Зал советов. Тут отец
принимал прошения. - Они шли через довольно запущенного вида
помещение с огромным столом, скамьями и большой резной ширмой в
задней части, у стены. - Доложите отцу, что я прошу встречи с ним,
- сказал он слуге у одной из дверей.
- Великий Ул-хас примет тебя, господин Аслэг, - поклонился
слуга, вернувшись. - Прошу.
Руан зашёл за Аслэгом в большую комнату с несколькими дверями и
красивыми витражными окнами. В центре, на захламлённом столе,
теснились покрытые пылью свитки, книги и толстые бумаги с
прошениями, сползая на большое кресло из тёмного дерева, у стен
стояли невысокие сиденья с подушками, а слева, в алькове, на
большом топчане восседал Ул-хас Бутрым, вокруг которого колыхался
густой дым благовоний из двух высоких бронзовых
курильниц-ульев.