Тулым прикрыла дверь. Камайя подошла к умывальнику, вода в
котором не успела остыть, и долго плескала на лицо, роняя капли на
ковёр.
- Полотенце. - Она потянула руку, зажмурившись. - Ачте.
Крепкий.
Она вернулась на своё кресло и села, глядя в сторону, но
неизбежно видя опущенные глаза Вирсат и Дерре и смятенные -
Тулым.
- Госпожа, нас поймали ещё во дворе. - Голос Дерре шелестел, как
бумага, на которой были написаны злые проклятия. - Мы даже не
успели увести её… Улсум застала нас.
- Что было дальше?
- Нас отвели и заперли. Йерин распорядилась высечь нас… По сто
розог… И лишить работы.
- Вы не лишитесь работы. Я позабочусь об этом. Тулым, останься
пока готовить ачте. Пойдём.
Мех плаща щекотал щёки. Камайя прятала в нём застывшие губы,
вцепившись пальцами в чёрную блестящую седу на обратной
стороне.
- Улхасум Гатэ принимает?
- Госпожа, тебя велено впускать всегда, - улыбнулась маленькая
служанка у дверей. - Пожалуйста, подожди пару минут, мне нужно
доложить.
Дерре и Вирсат стояли за спиной, побледневшие, мрачные. Камайя
шагнула в комнату, не пытаясь изображать улыбку. Гатэ видит зорким
сердцем, а фальшивой улыбкой его не обмануть, нет.
- Благословит Отец Тан Дан твои дни, досточтимая Улхасум. -
Голос дрожал, как огонь свечи, а слова жгли язык. - Я пришла
просить за своих людей. Они пошли на преступление по моему приказу.
Я хочу снять с них вину и ответить за своё преступление.
- Хорошо, милая. Вирсат и Дерре, полагаю? Салах, ты слышала
госпожу. Объяви моё распоряжение… Они под моей защитой. Ступайте.
Садись, Камайя. Ты несколько дней не навещала меня. Жаль, что не
зашла раньше… Ты разминулась с сыном. Он был у меня с утра и принёс
радостные новости…
- Прошу, не надо, Улхасум! - отчаянно воскликнула Камайя. -
Прошу!
- Хорошо, - удивлённо отозвалась Гатэ, и улыбка на её лице
сменилась тревогой. - Что с тобой случилось, милая? Твой голос -
как голос Дээт, а вокруг твоей головы не дым, а чёрная мгла.
- Это капюшон, - чуть не плача, сказала Камайя. - Я сняла его,
Улхасум. Так лучше?
- Гораздо. Капюшон защищает от ветра, но мешает смотреть по
сторонам. Он заглушает звуки - и неприятные, и приятные. Зачем он
тебе?
- Ты говоришь не о плаще. Ты говоришь как эным.
- Я не эным. Ты злишься на моего сына?
- Злюсь. Я в ярости. Я хочу уйти, Улхасум. Как можно скорее. Я
не могу оставаться здесь.