Избранное. Том I - страница 60

Шрифт
Интервал


Злобным духом скрыт Святой Грааль.
Но пока душою не утрачен
Пыл – и боль живёт среди руин
Прошлого – забудь о смерти, Санчо!
Мёртвых много – Дон Кихот один.
Стала вся Испания – ареной,
Полем битвы – целый мир во мгле.
Пасынок исчезнувшей Вселенной,
Я – последний рыцарь на земле.
В старом сердце вечная тревога
Неумолчным колоколом бьёт:
Люди, кто спасёт вас, кроме Бога,
Если не идальго Дон Кихот?
Долг велит – и мне нельзя иначе.
Честь дороже старческих седин!
Я старик. Но только помни, Санчо,
Старцев много – Дон Кихот один.
Есть ещё любовь на этом свете.
Та, что стала сказкой в мире слёз.
Разве только рыцари и дети
Могут говорить о ней всерьёз.
Для тебя, о дева из Тобосо,
Поражал незримого врага
Победитель глиняных колоссов
Дон Кихот, покорный твой слуга.
Что – пред нищей верностью моею —
Все твои богатства, Аладдин!
Брось платочек, солнце-Дульцинея, —
Верных много – Дон Кихот один.
Санчо, друг мой, подскажи, куда мне
Путь держать? Мне нет судьбы иной:
Дети мне вослед бросают камни,
Взрослые смеются надо мной.
Я один, и в мире слишком много
У меня врагов, и смерть не ждёт…
Люди, кто спасёт вас, кроме Бога,
Если не идальго Дон Кихот?
Шевелись же, рыцарская кляча!
В бой идёт последний паладин…
Время нас не ждёт! В дорогу, Санчо!
Где ты, Санчо?
Дон Кихот один.

1987

К портрету

(«Улыбнись, почтенный Льюис Кэррол…»)

Улыбнись, почтенный Льюис Кэррол,
Вспомни сказку мнимого числа:
Высшей математики химера,
Детская незыблемая вера,
Сочиненье школьного примера, —
Шахматный закон добра и зла —
Вот и вся бессмыслица, Чарльз Лютвидж
Доджсон. Что ж, теперь ты вечно будешь
В Зазеркалье жить, чтоб не исчез
Мир, и чтоб невежда не увидел,
Как на склоне лет Алиса Лидделл
Возвращается в Страну чудес.

25–26.10.1987

Сонет-акростих с двойной кодой[33]

(«Вам голос неба слышен, друг теней…»)

Вам голос неба слышен, друг теней,
Анахорет упрямый и суровый,
Любовник жизни, ставший Жизнью Новой,
Единственный, кто в Рио-де-Жаней —
Ровесник прежних незабвенных дней,
Изведав всё и ко всему готовый,
Избрал сонет незыблемой основой
Поэзии, чтоб быть ещё верней
Её таинственной незримой сути —
Рожденью вечности в одной минуте —
Её законам строгим и святым.
Летит харбинский ветер над веками…
Есть только Слово – пламя в тёмном храме.
Шанхай… Пекин… Всё остальное – дым.
Из глубины взываю вместе с Вами,
Но Вас зову учителем моим.