Для всех, кроме меня. Тьма окутывала меня, окружала и душила.
Как же так? Я не понимала, не хотела понимать…
- Иони, - прошептал Сирил, за руку втягивая меня обратно к
колонне. - Что же это…
Я попыталась поймать взгляд отца, но не смогла. Дядя тоже стоял,
отводя глаза, но один взгляд, замеченный сбоку, словно обжёг -
Бланка насмешливо уставилась на меня своими тёмными глазами. А
Люция, которая стояла рядом, зажимая рот ладошкой, окончательно
погрузила меня в бездну отчаяния и гнева.
- Прошу извинить меня. - Губы сами выговорили это до того, как
рассудок понял, что происходит. - Мне нужно ненадолго
отлучиться.
Взгляды, взгляды… Я нырнула к стене, наступив кому-то на ногу.
Взгляды обжигали меня, они будто оставляли красные пятна на коже,
как злое южное солнце. Дарва говорила, что если допустить
неосторожность, можно покрыться тёмными пятнами, которые невозможно
свести. Теперь казалось, что она говорила вовсе не про солнце. Мне
хотелось сгореть на месте, рассыпаться беззвучной горсткой пепла на
этом гулком полу, но я шла, расправив плечи, к выходу, и зелёное
платье шелестело слишком громко, слишком заметно.
Двери зала закрылись за мной. Бастард-полукровка станет женой
велара, который отверг меня ради неё.
Кажется, они закрылись для меня навсегда.
- Да не улетал он, - воскликнул пробегающий где-то выше этажом
парень. - Посмотрите в погребах!
- Быстрее, быстрее! Ирр лекарь, за мной!
- Цветы убрать! - надрывалась какая-то горничная. - И проветрите
всё! У лары от цветов всё чешется! Вот олухи!
Дворец жил, а я умирала. Я поднималась по лестнице в свои покои,
погружаясь при этом всё глубже. Во тьму, в Бездну - я падала в
пропасть. Какое счастье, что я не успела рассказать никому об
услышанном той ночью на нижних этажах, дополнив своими догадками…
Небесная сберегла, как видно. Мне пришлось бы броситься с
галереи.
- Не может быть такого, - раздался негромкий голос из
приоткрытой двери, мимо которой я шла. - Пакараса пошли. Пусть тоже
ищет. Какой позор! Но я не отступлюсь. Расстанусь с жизнью, но не
отступлюсь!
Юна Телион. Голос принадлежал ей. Я шла сквозь густую тьму,
липкую, приглушившую краски, звуки и даже боль. Скорее… Скорее
добраться до комнаты, спрятаться там, как озёрный ито прячется в
своём панцире.
Дверь стукнула об косяк. Я прислонилась к ней спиной, резные
узоры больно ранили хребет, пока я сползала вниз: ноги предательски
подкосились. Моя мечта рухнула, рассыпалась прахом, развеялась
ветром, как утренние зыбкие рваные облака. Проклятие настигло меня,
потому что я нарушила клятву, заключённую на крови асаллари. Перед
глазами стоял тот день, охотничий нож Сирила, рубиновая капля на
моём пальце. Она была похожа цветом на бино Араччи.