Форестье низко поклонился:
– Норбер де Варенн, – сказал он, – поэт, автор «Угасших светил». Это тоже человек, который сейчас в цене. Каждый рассказик, который он нам дает, оплачивается тремястами франков, хотя в самом длинном из них никогда не бывает двухсот строк. Зайдем-ка в «Наполитен», – я умираю от жажды.
Как только они заняли места за столиком кафе, Форестье крикнул:
– Два бокала пива! – и проглотил свой залпом, между тем как Дюруа с наслаждением тянул пиво медленными глотками, смакуя его, точно редкий, драгоценный напиток.
Приятель его молчал, точно размышляя о чем-то, потом вдруг сказал:
– Почему бы тебе не попробовать свои силы в журналистике?
Дюруа посмотрел на него с удивлением, потом ответил:
– Но… ведь я никогда ничего не писал.
– Ба! Все пробуют, все начинают. Я мог бы тебя использовать: ты собирал бы для меня материал, делал визиты, исполнял поручения… Для начала ты будешь получать двести пятьдесят франков, не считая разъездных. Хочешь, я поговорю о тебе с издателем?
– Разумеется, хочу.
– В таком случае вот что: приходи ко мне завтра обедать; у меня соберется не более, чем пять-шесть человек, – мой патрон, господин Вальтер с женой, Жак Риваль, Норбер де Варенн, которых ты сейчас видел, и одна приятельница моей жены. Идет?
Покрасневший, смущенный, Дюруа медлил ответом. Наконец, он пробормотал:
– Дело в том… что у меня нет подходящего костюма.
Форестье изумился:
– У тебя нет фрака? Черт возьми! Эго же необходимейшая вещь! Знаешь, в Париже скорей можно обойтись без кровати, чем без фрака.
Потом вдруг, порывшись в кармане жилета, он вынул кучку золотых монет, взял два луидора, положил их перед своим старым товарищем и сказал с дружеской простотой:
– Ты мне вернешь это, когда сможешь. Возьми напрокат, или купи необходимое тебе платье в рассрочку, дав задаток; словом, устраивайся, как знаешь, но приходи ко мне обедать завтра, в половине восьмого, улица Фонтен, 17.
Дюруа, растроганный, спрятал деньги и пробормотал:
– Ты очень добр, я тебе крайне благодарен; будь уверен, что я не забуду…
Форестье прервал его:
– Довольно об этом. Выпьем еще по бокалу, хочешь?
И он крикнул:
– Гарсон[4], два бокала!
Когда бокалы были выпиты, журналист предложил:
– Хочешь побродить еще часок?
– Конечно, с удовольствием.
Они пошли по направлению к Мадлен.