И да, Фома Ильич был весьма состоятелен и намекать изволил, что,
ставши его супругой, Лисавета ни в чем нужды знать не будет, да
только… не в одних деньгах счастье. Как-тоне хотелось Лисавете
остаток дней провести в отдаленном поместье, где Фома Ильич и
хозяин, и царь, и жрец, и все-то в полной его власти. А властвовать
он привык, да…
…помнится, того мальчишку-газетчика, которому вздумалось перед
почтенным купцом дорогу перебежать, от души плетью перетянул, не
задумываясь, и дурного в том не видел.
Лизавета покачала головой.
Уж лучше в старых девах, чем этакий муженек…
…жаль, всецело отвадить Фому Ильича не выходило. Он, здраво
рассудивши, что коль не одна сестрица, так другая созреет, а там и
третья…
Лизавета поправила ленты на шляпке.
Ридикюль подхватила.
Маменькин, выходной, а потому и вид сохранивший. А что уголки
слегка пообтерлись, так ныне оно тоже премодно, вон, писали, что
некоторые дамы самолично ветошью уголки кожаных ридикюлей обтирают,
дабы соответствовать…
Из дома Лизавета выходила с неспокойным сердцем.
Одно дело охота, там оно как-то все иначе, а ныне… день ясный,
солнечный. Дамы при зонтиках, кавалеры с тросточками, девицы юные
хихикают, малышня у витрин толпится, на крендели сахарные глазея.
Позевывает городовой, но взгляд его хмур, цепок. Скользит по
публике почтенной, выискивая того, кто оной публике помешать
способен. И рученька этак на сабле возлежит, показывая готовность
защищать покой общественный любою ценой.
Городовому Лизавета улыбнулась. И он, взбодрившись, оторвал руку
от сабельки, провел по пышным усам.
Конку получилось взять сразу.
И Лизавета поморщилась: точно рубль запросит. С другой стороны
Соломон Вихстахович обещался всецело компенсировать расходы, а
стало быть…
- На Мясников переулок давай, - велела она.
- Ко вдовьему дому, что ль? Конкурсантка? – извозчик кривовато
усмехнулся. – Ишь…
Хотел он, человек вида явно простого, добавить пару слов иных,
да сдержался: а ну как возьмет барынька и нажалуется. Вона,
начальство и без того спит да видит, как выпереть Гришку с белых
кварталов на окраины, только повода он не дает.
И не даст.
Гришка отвернулся, свистнул, лошадку погоняя.
И полетела та, понеслась, голубей распугивая…
Вдовий дом некогда числился резиденцией советника Селыпина, того
самого, который земельную реформу провел и народец заложный из
крепости вывел. За что, как водится, и пострадал: проклятье, оно не
разбирает чинов и званий, защиту пробило и осталась от человека
горсточка пепла. Правда, случилось сие без малого сотню лет тому,
но память человеческая на этакие штуки дюже крепка. Дом, во дворе
которого случилась волшба, моментально прозвали проклятым, и скорая
смерть вдовы, дюже, по слухам, мужа любившей, лишь укрепила
народишко во мнении.