И только я себя почти уговорила, он – тут как тут. Непруха.
Стукнув несколько раз изо всех сил, я затрясла отбитой
рукой.
– Давай, помогу. А то что‑то ты тихо стучишь, – и
непонятно, издевается он, или всерьез.
– Отойди, – еле сдерживаясь, я отпихнула его от
себя. – Отойди сам, или я тебе все коленки повыдергиваю.
– Витаминов не хватит, – осклабился тот, и придвинулся
еще ближе.
Молча размахнувшись, я влепила ему кулаком по морде. Точнее,
собиралась влепить, но Обрез перехватил руку.
– У тебя что, совсем крыша протекла? – выкручивая моё
запястье, этот гад еще и ухмылялся.
– Ты в меня из огнемета палил. Идиотина косоглазая,
криворукая… Да я тебе сейчас глаз на задницу натяну…
– Сама дура. Стояла, ушами хлопала. Я не виноват, что ты на
линии огня оказалась.
– Не виноват? Думаешь, по своим палить – норм? – я
одновременно пыталась освободиться и пнуть его по коленке. Но у
Обреза руки были длиннее. – Отморозок.
– Я ж тебе говорил: динозавр на дуло наступил, оно и
погнулось… – меня аж затрясло. Отойдя на пару шагов и прикидывая,
куда сподручнее бить, я пообещала тихим шепотом:
– Я тебе сейчас х…х… хвост погну. И вместо ноги приклею:
так и будешь по жизни гнутый ходить.
А ну ша, малявки. – Таракан встал между нами. – Нашли
время…
– Он в меня из огнемета палил, псих недоделанный, ведро без
ручки. Обогнув Таракана, я вновь попыталась достать Обреза. –
Знаешь, как его в народе зовут? Катастрофа ходячая. Всё у него
через жопу, только ты, Таракан, этого не замечаешь. Я бы ни в жизнь
его в напарники не взяла – еще в спину стрельнет…
Обрез сплюнул.
– Да нужна ты больно, пигалица кургузая. Хотел, как
лучше…
– Чтоб у тебя в печени вши завелись и все кишки съели.
– А у тебя – тараканы из мозгов вывелись! Метр с кепкой на
коньках, а всё туда же: в охотники…
– Заткнитесь, оба, – Таракан влепил напарнику
затрещину. – Никто ни в кого не стрелял. Это был несчастный
случай. Так, Витяй?
– Дак я ж и говорю…
– Он мне чуть волосы не спалил, – сказала я
тише. – Кусок идиота.
– Маша, сейчас тоже получишь. Помолчи…
Я втянула полные лёгкие воздуха и задержала дыхание. Посчитала
до десяти. Бабуля велел учиться сдерживаться. Он говорил, за это
меня и не любят: бешенство нрава вкупе с мелким ростом вызывает в
людях здоровое предубеждение.
Бешеная моська, говорил Бабуля. Будь спокойней, и люди к тебе
потянутся… Ага, как же. Пыхнут из огнемета, и не заметят.