Я не привыкла быть милой. В банде это как‑то не способствовало
выживанию. Там было всё наоборот: не важно, какого ты роста.
Главное, кричать погромче и ругаться позаковыристей. Один раз
Бабуля мне рот даже мылом намылил. И самое обидное, как раз этот
последний кусочек я для волос берегла…
– Почему склад закрыт? – наконец спросил Таракан.
– Ты сказал молчать.
– Не придирайся к словам. Так почему?
– У меня столько же информации, как и у вас.
– Чего шумите? – в двери открылось небольшое окошко, в
которое просунулся конопатый нос. – Стучите, орете, спать
добрым людям мешаете…
Обрез ловко ухватил этот нос и стал выкручивать.
– Открывай, добрый человек, – ласково попросил
он. – Потом поспишь.
– Отпусти! – гнусаво заканючил нос.
– Откроешь – отпущу.
…вот всех по тревоге и подняли. Боезапас и амуницию выгребли
подчистую, ничего не осталось. – закончив рассказ, мальчишка
развел руками. Было на вид ему лет двенадцать, белобрысая голова
светилась в полумраке склада, как новенькая серебряная
копейка. – Так что дедуля отдохнуть решил, в кои‑то веки на
рыбалку сходить. Всё равно, говорит, пока охотники не вернуться,
тут делать нечего… Ну, а меня за охранника оставил.
– Охранник, – сплюнул Обрез и ткнул пацана в
грудь. – И много ты тут наохранял? Поди на сторону патроны
спихиваешь, пока дед не видит…
– Виктор! – осадил его Таракан. – Не
груби. – он вновь повернулся к мальчишке. – Какие,
говоришь, штурмовики?
– Имперские. Бластеры у них – ого! Сквозь любую броню дырки
прожигают. Уже две деревни спалили.
– Да с чего ты взял? – я не могла поверить. Как
так‑то? Всех в рейд отправили, и только нас троих забыли?
– Митька слободской говорил. У него – мотик на кукурузном
масле.
– И что?
– Хрен через плечо. Митяй, как про штурмовиков услыхал,
прыг на мотик, и туда… Обсмотрел их со всех сторон. И шлемы белые,
и доспехи… Всё, говорит, как в кино… Идут цепью и палят во всё, что
шевелится.
– У меня другой вопрос, – задумчиво сказал
Обрез. – Почему нас не позвали? Пигалицу эту рыжую – понятно,
но нас?
– Может, надоело за идиотами доморощенными косяки
подчищать?
– Маша, не заводись, – попросил Таракан. – А
вопрос хороший. Ты где вчера вечером была?
– Дома.
– А мы на охоте, – поджал губы Обрез. – В реке
по‑за городом цзяоженя видали. Нас в наряд и отправили. До полуночи
в засаде просидели, как дураки. И ни сном ни духом…