Попытку помочь мне с переодеванием я
с отверг, сказав, что тороплюсь. Ещё не хватало, чтобы симпатичная
девушка увидела меня в девчоночьих панталонах! Напоследок наградив
её взглядом, от которого она смутилась и потупилась, я с вручённой
мне одеждой ушёл в спальню.
Вернулся в монастырь я уже в два
часа ночи. Наскоро заглянув в келью к настоятельнице и убедившись,
что с ней всё в порядке, я бухнулся на расстеленную постель и так,
не раздеваясь, уснул.
Проснулся я поздно. Подняла меня Лиза, которую послала за мной
Марина. Девушка помогла мне умыться, поливая из кувшина на руки, и
подала полотенце. Она похвалила мою новую одежду, заметив, что если
спать не раздеваясь, то любую, даже самую красивую одежду можно
быстро превратить в комок мятой материи. Наверно, похвалила... А
может быть и нет.
Так, ломая голову над тем, был ли это комплимент или же
завуалированный упрёк в неряшливости, я и появился в трапезной на
первом этаже.
Мать настоятельница сияла! Она вскочила со своего места за
столом и буквально подбежала ко мне. Поклонившись и поцеловав руку,
женщина выпрямилась и сияющими глазами посмотрела на меня. Да,
минус двадцать пять - тридцать лет делают чудеса! Она действительно
сильно помолодела и даже похорошела. Я снова засомневался,
правильно ли рассчитал возраст. На вид ей было теперь около
тридцати пяти.
Ни Марина, ни она не сказали в адрес моего наряда ни единого
слова, и я успокоился. Пока мы завтракали, вошла незнакомая
монашка, поклонилась присутствующим и быстро подошла к стулу
настоятельницы. Шепнув ей на ухо пару слов, она тут же снова
исчезла, а настоятельница объявила, что вернулись двое стражников
королевской стражи, которых я отправил сопровождать арестованных
разбойников до города.
Тем самым наша охрана усилилась до четырёх человек. С таким
сопровождением было уже не так опасно отправляться в обратный путь.
Марина тут же объявила о своём желании уже сегодня вернуться во
дворец, которое я с радостью поддержал.
***
Возвращались мы вчетвером. Кроме нас с Мариной и Лизой в карете
ехала и Мария. Она сидела на том диване, на котором на переднем
пути спал привязанный прочными ремнями сын Рауля. Всю дорогу
девушка не поднимала глаз и тихо молилась. Я не задремал ни на
минуту, отслеживая окрестности впереди кареты с высоты птичьего
полёта. Второго такого происшествия, как на переднем пути, мне было
не нужно. Умирать больно!