Охрана выстроилась в боевой порядок. Хотя, возможно, это был не
боевой, а эскортный порядок. Трое всадников скакали впереди
запряжённой четвёркой лошадей кареты, а ещё трое замыкали
кавалькаду. Остро пахло лошадиным потом и кожей от курток стражи и
сёдел.
Внутри карета была устроена очень удобно. По боковым сторонам
располагались широкие диваны. В задней части откидное сиденье, на
котором сейчас сидела Лиза, горничная Марины. Я посидел на обоих
диванах. На одном даже полежал, а потом меня немного укачало. Я
сполз на пол, устроившись головой на коленях у Марины. Она ласково
перебирала мои волосы, и от этого я задремал.
Разбудил меня звук выстрела, дикий крик множества глоток, резкое
торможение кареты и конское ржание. Я вскочил на ноги и бросился к
двери.
Ух ты! Настоящие разбойники! - успел подумать я, увидев чёрный
зрачок дула пистолета, направленного мне в грудь. Зрачок дула
исчез. На его месте вспыхнул красный огонь, всё окуталось клубом
дыма и тяжёлая, круглая, свинцовая пуля ударила мне в грудь, ломая
рёбра и разрывая сердце. Всё тело пронзила острая боль, которая, к
счастью, тут же прекратилась. Моё тело исчезло, растворившись в
теле моего магаданского двойника. По случаю воскресенья он купался
на острове с водопадом вместе со Светкой Сидоровой, которую в
пионерском лагере все пацаны называли Золотой Рыбкой, (1) и её
младшей сестрёнкой Иришкой. Я с ними обеими в последнее время
крепко сдружился.
Я вновь появился на поле боя через долгих две секунды, которые
мне потребовались, чтобы верно оценить обстановку. Нападавших было
восемь человек. Все заросшие по самые глаза бородами, грязные,
оборванные, возбуждённые схваткой. Ещё не появившись за их спинами,
я мгновенно снизил уровень энергии каждого из них до того
состояния, после которого наступает обморок.
Первым упал на колени тот, который в меня стрелял. Он ещё держал
разряженный пистолет в вытянутой руке и ошеломлённо смотрел на
распахнутую настежь дверцу кареты, откуда я пару секунд назад
исчез. Колени у дядьки подломились, он упал на них и так, с
пистолетом в руке, рухнул в траву лицом вперёд. Остальные
разбойники попадали секундами позже. Я оглядел поле боя, оценивая
результат схватки.
Одному из охраны проломили голову кистенём — тяжёлым,
металлическим шаром, утыканным тупыми шипами. Шар этот болтается на
короткой цепи, прикреплённой к толстой, деревянной рукоятке. Ему не
помогла и его медная каска. Он лежал на земле лицом вниз. Судя по
его позе, и по огромной вмятине на каске, из-под которой на землю
медленно стекала густая, чёрная кровь, помочь ему было уже
невозможно.