Я продолжил, по-прежнему не глядя на
епископа:
— Ему уже давно шли письма от
настоятелей монастырей и глав местных церквей, что в последние
месяцы поступления от пожертвований резко сократились. А пять дней
назад он получил финансовый отчёт за первые три месяца этого года
из собственной бухгалтерии и испугался. По прогнозам в этом году
епископат получит в лучшем случае около девяти тысяч, а скорее
всего ещё меньше.
Я остановился и Марина, не сводившая
с меня глаз во время моей речи, кивком меня поблагодарила и снова
повернула голову в сторону епископа. На него было больно смотреть.
Побледневший, с трясущимися щеками и губами, он производил жалкое
впечатление.
— Ну и как вы это прокомментируете,
святой отец? — насмешливо спросила она, — Что-то вы побледнели. Вам
не жарко?
В это время в центральном зале
раздался шум, и я отвлёкся. Привели Кристофера, и я поспешил туда,
позволив Марине самостоятельно разбираться с епископом.
У Кристофера была разбита голова.
Кроме того, под левым глазом наливалась фиолетовым огромная гуля.
Завершал картину надорванный с правой стороны уголок рта.
Вид он имел бледный и несчастный. У
старика всё болело. Голова его была замотана какими-то тряпками.
Стражник, помогавший ему дойти, усадил его на стул и остался стоять
рядом, придерживая Кристофера за плечо.
В зале кроме них двоих были ещё Лиза
и Белла. Обе они вскочили со своих мест и глубоко поклонились,
когда Кристофер зашёл в зал. Видно было, что обе девушки уважают и
побаиваются его.
Я подошёл к старику и поздоровался.
Он сидел высоковато для того, чтобы я мог обследовать его голову. Я
посмотрел по сторонам и сразу обнаружил то, что мне нужно. Низкая
банкетка стояла возле диванной группы. Приказав стражнику принести
её, я сочувственно заглянул в глаза Кристоферу. Ко всем прочим
неприятностям, у старика имелось и сотрясение мозга.
Стражник и Лиза помогли Кристоферу
пересесть на банкетку и я, наконец-то, смог комфортно осмотреть его
со всех сторон. Вздохнув, я снова встал перед ним и сказал:
— Дядя Кристофер, мне было бы
нетрудно залечить все ваши раны одну за другой, но я предлагаю вам
другой вариант. Я сейчас расскажу, а вы кивните, если согласны или
осторожно помотайте головой, если нет. Разговаривать не нужно.
Он медленно кивнул и сморщился от
боли. Я быстро продолжил: