— Был?
— Был. Его курточку нашли там,
в колодце на вилле «Белладонна». Курточку опознали,
а вот его не смогли. Там много кого нельзя было
опознать.
Не то болезненный вздох,
не то всхлип исказил дыхание Квилли.
— Как ты думаешь, —
продолжил Гиеди, — Если б на твоем месте
был он, я стал бы считать его нелюдью?
Долгое молчание.
— А моя мама считает меня
нелюдью, — наконец выдавленные из себя слова Квилли были
горьки и безнадежны.
— Я думаю,
ты ошибаешься.
— Мы лорийских корней, — голос Квилли
был тих и печален. Гиеди удивился. Фамилия у Квилли была необычная,
и да, похожа на лорийскую, но в матери Квилли не чувствовалось ни
капли лорийской крови: она была высокая светлокожая блондинка. В
отце же Квилли сомневаться не приходилось: с вероятностью в
девяносто девять процентов им был покойный граф Расальфаг. Детские
фотографии Квилли и нынешнего графа выдавали большое фамильное
сходство. Только вот повзрослев, граф Расальфаг стал дородным
здоровяком, явно склонным в будущем в полноте, и наметившееся было
сходство стерлось. Так что Квилли пришлось объяснить: — Сейчас-то
по крови уже практически и не лорийцы, если смотреть с имперской
точки зрения, а вот по лорийским представлениям — вполне лорийцы.
Двести лет назад моя бабка... ну, прапра, не помню точно сколько
пра... была лорийкой. И ее дочь, хоть отец у нее был имперец,
считалась лорийкой. И вообще, кто бы ни был отец: если мать —
лорийка, то и дети лорийцы. И так двести лет подряд: сплошная
женская линия у меня в роду. Так что в лорийском квартале мы как
свои. Собственно, не «как», а именно свои. Ну, таких как мы, белых
лорийцев, совсем немного, все-таки двести лет назад лорийки в
Столице были большой экзотикой. Ну так вот, и язык я знаю, и
обычаи. И суеверия тоже. И я вижу, какие талисманы и амулеты
покупает моя мама и как развешивает. Она не меня от окружающего
мира защищает. Она окружающий мир от меня, понимаете?
Гиеди помолчал, потом сказал:
— Может, тебе переехать
от матери? Нет, я знаю, ты и так практически
отдельно живешь, но все равно ж рядом. Я помогу,
если что.
— Пока для меня немаловажно, что
мне не надо платить за квартиру. Во вторых,
я все равно так или иначе уйду. Представление наше уже
не пользуется таким успехом, как раньше, скоро его снимут,
а в следующем спектакле для меня роли нет. Нет, если
уж меня сильно с деньгами припрет, сделают какой-нибудь
дивертисмент, но я думаю, обойдусь без этого. Я,
знаете ли, сейчас учусь на Электротехнических курсах,
и боюсь, когда моя мать узнает об этом, ей это
не понравится. В нашей семье традиции... весьма
своеобразные традиции. Работать по найму — это ужас
и позор, зато найти себе покровителя — вполне прилично
и порядочно. Мне и так уже все уши прополоскали, что мне
уже девятнадцать лет, а покровителя нет. Мой брат,
понимаете ли, на два года меня младше, а уже
несколько месяцев как чичисбей княжны Садал.