Улица между домами заросла свежей
зелёной травой. Две чуть заметные колеи тянутся от околицы к центру
деревни, к храму на площади. Юрий поднял глаза. Крест с облезлой
позолотой на серой маковке хорошо виден на фоне светлого неба.
Лапоть зацепился за невидимый корень.
Юрий тихо ругнулся сквозь зубы. Это и есть его родная деревня
Вельшино, унылая и кособокая. Здесь отродясь не было ярких сочных
красок, как у людей в Большом внешнем мире. Самый распространённый
цвет – серое дерево, которое когда-то было ярким, но потом Солнце,
ветер и дожди состарили его.
Даже люди, односельчане, и те все
блеклые и серые. Какие там тёмно-зелёные куртки и штаны как у людей
из Большого внешнего мира? На мужиках простые рубахи и штаны, на
бабах такие же платья и платки. И все без исключения в серых
лаптях. Даже зимние валенки, на мороз и снег, и те серые. Одним
словом, серая тоска.
Старики рассказывают, что
давным-давно, во времена чудной страны под названием СССР, Вельшино
была заброшена. Впрочем, как и многие другие деревни в округе. Если
верить отцу Кондрату, то сорок лет назад люди забыли бога и
продались адским машинам. Что именно произошло, никто Юрию толком
так и не смог объяснить, даже деревенский священник. Но именно
тогда в Вельшино поселилась община последователей спасительной веры
под названием «Истинные люди».
Те же старики очень любят вспоминать,
как им пришлось заново отстроить деревню, отогнать тайгу и вновь
распахать поля. Это был большой и тяжёлый труд. Неудивительно, что
старики жутко гордятся своим прошлым. А вот о чём они крайне не
любят вспоминать, так это о том, что совершить сей славный подвиг
им помогли те самые адские машины. Тот же лес они валили с помощью
так называемых бензиновых пил. Толстые и тяжёлые стволы к будущим
избам им помогал свозить какой-то трактор, тоже на каком-то
бензине. Этот же трактор помог первым поселенцам выкорчевать
многочисленные пни и распахать поля. Это уже позже, спустя годы,
когда закончился бензин, а община окончательно порвала все связи с
Большим внешним миром, тот самый трактор заменили кони.
Как же не хочется возвращаться домой,
но стоять у околицы ещё глупей. Юрий нагнулся и пролез под тонким
бревном, что, вместо ворот, перегораживает выход в лес. По сторонам
лучше не смотреть. Нечего там смотреть. Ещё неприятней ловить на
себе то надменные, то жалостливые, то осуждающие взгляды
односельчан. Последних больше всего. Вся деревня знает, зачем он то
и дело убегает на берег реки Шушбай.