И вот мы с матерью оделись попроще (все-таки я нашел в прессе,
что представляет собой эта самая «Кабанья голова», даже с
колдографией). Поделился с отцом и едва не пожалел: он был готов
мать вообще завернуть в какую-нибудь паранджу. На основании этого я
сделал один приятный вывод, но легче жить от этого не стало.
Впрочем, увидев мать в черной мантии, самой дешевой и мешковатой,
отец немного успокоился. Я же напялил школьные обноски прошлого
года, которые на мне едва не треснули: все же регулярный физический
труд вкупе с приличной кормежкой уже дали результат. Ох, надо будет
аккуратнее. Хотя, если одежда пойдет по швам, может, внимание
доброго дедушки малость того, сместится?
Обычным транспортом мы добрались до какой-то забегаловки, в
которой оказался камин, и…
Когда нас вынесло из камина в «Кабаньей голове», бедная матушка,
едва осмотревшись, тихо сомлела и осела на моих руках. Да, наш
Паучий тупичок немного поприличней будет. Хотя она из дома-то почти
не выходит. Едва дотащил ее до лавки, где сидел сам Великий
Чародей. И ведь тот даже пальцем не шевельнул помочь, зараза!
Надеялся, что у меня пупок развяжется, что ли? А если бы она одна
была? И я не выдержал…
Размахивать руками и долго от души возмущаться мне дали.
— Я рад, что ты так переживаешь за мать, — остро сверкнули
очки-половинки. — Но у меня нет времени, — буквально припечатал
Великий Светлый, а у меня аж челюсть отпала.
Это магу, владеющему аппарацией и еще бог весть чем, выбрать
место поприличней — некогда? И я сдуру уставился ему прямо в
глаза…
Когда понял, что сделал, едва не покрылся холодным потом. А вот
потом… фигу, не читает он мысли! Недоумение, мелькнувшее на лице
директора сказало о многом. Но еще больше — то, что он сразу меня
по натюрморту не размазал. Потому что, прочитай он, что я сейчас
думал, это было бы совершенно естественным. Или он просто не хотел?
Или эта процедура затратная и не самая простая?
— Вы хоть воды ей дайте, что ли! — продолжал возмущаться я, но
на всякий случай уже осторожнее.
— Агуаменти, — директор наполнил и протянул Эйлин относительно
чистый стакан и повернулся ко мне. — Да ты настоящий защитник,
Северус?
— Спасибо. Это же мама, — я аж опешил. Чего это он так
иронично-то? Мой предшественник вел себя совсем не так? Плевать,
кстати, потому что с этого я как раз собирался начать.