- Ангаахай! – громовой голос словно из самой пучины ада, из самого огня, который клубится и вверху и по сторонам, который норовит облизать меня всю, чтобы сжечь в пепел.
- Здесь…я.
Голос осип, и я не могу закричать, а сквозь завесу дыма ничего не слышно.
- Зд…е..е..сь, - с хрипом, пытаясь заглушить треск и звук ломающейся реальности. Закрыла глаза, чувствуя бессилие, чувствуя, как больше не могу даже пошевелиться. Может быть я не слышу голос Хана, а он мне кажется. Сквозь гул в ушах пробивается птичий крик и чьи-то сильные руки поднимают меня с пола.
Я не могу разобрать, что ОН говорит, только звук его голоса, только прикосновения рук и запах кожи, пробивающийся сквозь смрад.
- Птичка моя. Я с тобой. Слышишь? С тобой! Посмотри на меня!
На доли секунд открыла глаза и встретилась с черными, блестящими безднами, впившимися в мое лицо с отчаянным волнением, с какой-то невыносимой радостью.
- Со мной…
У меня даже получилось улыбнуться и обессиленно уронить голову ему на грудь. Ощутила, как мощные ладони гладят мою спину, как прижимают к себе за голову и губы касаются моих волос, лица, щек, скул.
- Птичкаааа, - его голос срывается на хриплый шепот, и я под него засыпаю.
***
Это были страшные воспоминания, они врывались в его голову и корежили мозг
«…Пожар случился под утро. Пристройка полыхала адским огнем, когда он спал мертвым сном после очередного боя и развлечения с тремя потаскушками, найденными для него импресарио.
Хан мог только метаться вокруг пылающих стен, только пытаться заскочить в дом, но огонь и дым не давали ему этого сделать. Он орал от отчаяния и рвал на себе волосы… пока вдруг не увидел, как огромная тень выпрыгнула из-под падающих досок. Киара тащила в зубах сверток, перепачканный золой, ее бока были обожжены, а кое-где еще дымилась шерсть. Она положила попискивающий комок на траву и тяжело завалилась на бок рядом. Она спасла его единственную драгоценность. С тех пор за малышкой присматривала Зимбага и три няньки… а он…он решил, что ему не место рядом с младенцем…»
И вместе с ними понимание, что у него появилась еще одна слабость. Еще одна ахиллесова пята.
Когда Ангаахай вернулась, у него произошел перелом сознания, какая-то часть вывернулась наизнанку, чтобы уже никогда не стать прежней. И впервые появилось чувство, о существовании которого он забыл. Страх.