- Насчёт души не скажу, а вот с телом можно попробовать. Баньку нам растопишь, Санни?
- Я что, постоялый двор? – взбунтовался тот. – Или бесплатная обслуга? Может ещё и штаны тебе постирать?
- Если не затруднит, - невозмутимо кивнул Верд. – На постоялом дворе денег хотят.
- Так и я хочу!
- Тебе не полагается – ты служитель храма.
- Вот на его-то нужды мне и надо! Нынче, чтобы возжечь огонь веры в сердцах страждущих, знаешь ли, нужно хорошо так вложиться! Чтобы на каждом углу менестрели про тебя легенды складывали, чеканной монетой поделиться призывали…
- Это те, которые пели про служку, нажравшегося в «Трёх поросятах» так, что его приняли за четвёртого?
Охотник невинно рассматривал короткие обгрызенные ногти, точно ни на что не намекая, но Санни всё равно вспыхнул:
- Невозможно прийти к свету, не изведав тьмы!
- И как, хороша она на вкус?
Талла крутилась, поворачиваясь то к одному спорщику, то к другому, и, наконец, заключила, напрягая губы, чтобы не рассмеяться:
- Знаете, мне почему-то кажется, что вы друзья.
- Нет!
- Даже не близко! – хором возразили мужчины.
- Значит, показалось, - покорно согласилась колдунья, пряча хитрющую улыбку.
Верд смерил Санни и Таллу пристальным взглядом и осторожно, тщательно подбирая слова, сообщил:
- Девчонку вот взялся проводить. Путник из неё, правда, смех и слёзы. Купить бы приличной одежды, да тёплые сапоги.
- Побойся Богов! – толстячок вскочил с места, шлёпнув на стол пухлые ладошки: - У самого в закромах ни медьки!
- Я похож на побирушку? – холодно поинтересовался охотник. – Нам нужна работа.
Служитель деловито надул щёки и сцепил пальцы поверх пузика:
- Ну ты же понимаешь, что в моём селении неугодное Богам колдовство творить никак нельзя…
- Разве я спрашивал разрешения?
- Не припомню ни единого такого случая, - Санни едва успел схватить последнюю колбасину с тарелки и одобрительно зачавкал. – Ладно уж, - смилостивился он, облизывая пальцы. – У меня есть работа. Но не для девушки, а для тебя.
Верд долго рассматривал отборную (в смысле, отобранную у приятеля) половину колбасного кольца и будто бы нехотя подпихнул её к Талле. А то тощая такая, того и гляди кони двинет. Бросил, чтобы его вдруг не сочли излишне жалостливым:
- Вот у кого задница мёрзнет, тот пускай и зарабатывает себе на сапоги.
- Давайте! – колдунья с готовностью подскочила: хоть сейчас за работу! – По хозяйству помогу, за живностью могу приглядеть!