После отъезда матери за границу, когда
она бросила нас с отцом и укатила с любовником в Мюнхен, я из
улыбчивого, общительного ребенка-экстроверта превратилась в бледную
неулыбчивую и замкнутую копию себя самой. Мне было комфортно в
собственной «раковине», и у меня был очень узкий круг общения,
который допускался в ее «нутро». Собственно, это были папа,
Кристина и Бахтияр.
Впрочем, все было совсем непросто. С
подругой мы практически не вели задушевных бесед, но я могла
выслушать ее очередную жалобу на нерадивого кавалера, а вот сама
поделиться переживаниями не могла. Могла пройтись с ней по
магазинам, обсудить модные шмотки — не более. Бахтияр был далеко,
по «Скайпу» особо не побеседуешь по душам, а во время его коротких
приездов мы постоянно что-то решали по организации свадьбы. Отец
всегда был занят делами фирмы, а мама... у нее сеть элитных клиник,
бутиков одежды и косметики. Другая семья в Германии, так что ей я
точно со своими проблемами была не нужна. Странно, что отец до сих
пор терпит такое положение дел, да еще и позволяет тратить свои
деньги. На мои резонные доводы, что пора обрубить маман финансы, он
лишь щелкал меня по носу, говоря, что это не мое дело, а они люди
взрослые, сами разберуться. Вот и разбираются до сих пор.
Неожиданно теплое пальто, тяжестью
упавшее мне на плечи, заставило вздрогнуть и удивленно посмотреть
на незнакомца. Он с интересом рассматривал меня, чуть склонив
голову на бок, и в темноте его лицо казалось мне бледным и
болезненно осунувшимся. Лишь ярко горели темные глаза. Сам он
остался в свитере с воротником под горло и темных брюках, а верхнюю
одежду отдал мне. Пока я подбирала упавшую челюсть вместе с
вопросами, он снова улыбнулся мне.
— Тебе совершенно не идет красный нос.
Как у оленя Санты, — сказал он, осторожно нажав указательным
пальцем на мой носик-пипку. Это он зря! Потому что сравнение с
оленем окончательно добило мои нервы. — И не злись, тебе это тоже
не идет. Ты очень симпатичная, но когда начинаешь краснеть от
злости, то становишься похожей на закипающий чайник. Скоро из
носика повалит пар, — его рука снова потянулась к моему лицу, и я
не выдержала. Говорит со мной, как с младенцем!
— Я не просила вас подходить ко мне, тем
более не нуждаюсь в подачках, — зло прошипела я, сбрасывая с плеч
пальто под ноги. Мужчина проводил все это дело задумчивым
взглядом.