— Да, извини, я снова сказал не то, — с
кающимся видом, проговорил Бахтияр. — Этого-то я и боюсь больше
всего — они с тобой рядом, а я всегда далеко. Ты с ними просто
общаешься, а я вижу в каждом соперника, — он откинулся на спинку
кресла, прикрывая устало глаза. — Ты была так красива в том платье,
а мужчины вокруг... они разве что не облизывали тебя взглядами,
раздевая. Сорвался, признаю, да еще и нагрубил тебе, напугав еще
больше. Надеялся, что утром попрошу прощения, но... ты исчезла. Ты
не представляешь, что я пережил, разыскивая тебя по ночному городу.
А ты... как сквозь землю провалилась, — я вздрогнула от
безысходности, прозвучавшей в его усталом голосе. Осторожно встала
и приблизилась к креслу, в котором он сидел. Опустилась на
подлокотник и, пересиливая поднимающуюся панику, погладила его по
волосам. Бахтияр открыл глаза, впившись в мое лицо каким-то
болезненным взглядом. — Ты... сможешь простить меня?
Когда-нибудь...
Я смотрела на него, гася внутреннее
беспокойство, даже когда он притянул меня к себе, уткнувшись лбом в
мой живот. Конечно, я понимала, что тогда тоже действовала на
эмоциях, устроила истерику и сбежала, да еще и утопила телефон. Я
была обижена на него, испугана, а нам всего-то нужно было спокойно
поговорить. Но я снова спряталась в своей «раковинке», жалея себя.
Да еще и тот рассказ женщины об изнасилованной сестре подлил масла
в огонь моих страхов. Я сама окрасила ситуацию в мрачные оттенки,
закрывшись ото всех, а ведь даже невольно обидела Кристину своим
недоверием. А все потому, что почудилось мне нечто знакомое в том
запахе от постельного белья в нашей квартире.
— Знаешь... мы оба поступили
опрометчиво, — снова заговорил Бахтияр, еще крепче прижимая меня к
себе, а потом и вовсе пересаживая к себе на колени. Несколько
секунд я сидела, замерев истуканчиком, но потом приказала себе
расслабиться в его объятиях, а он принялся укачивать меня, как
маленькую. — Мы сильно поспешили с... родителями, хотели... в
общем, давай все начнем сначала? — я удивленно посмотрела в черные
глаза Бахтияра, в которых была... надежда?
— Как это... сначала? — удивленно
хлопнула я глазами.
— Не станем торопиться со свадьбой, —
улыбнулся самой обаятельной улыбкой жених. Умел он, вот так, одной
улыбкой очаровывать девушек. — Помолвку, как и знакомство с нашей
многочисленной родней, нам, увы, не отменить. Они уже начали
съезжаться, — поморщился Бахтияр, а потом, заметив мое веселье,
пояснил, — а ты, думаешь, почему я сбежал на другой конец света,
узнав, что ты тут? Там просто дурдом, — я рассмеялась, уткнувшись в
его плечо. Хорошо, у нас с папой не столь много гостей предвидится.
Кажется, даже мать отказалась приезжать, хотя приглашение приняла.
— Я ничего не могу поделать, но свадьбу... мы можем провести в
конце лета. Как ты на это смотришь? — он посмотрел на меня
вопросительно, а я едва удержала вопрос — «в конце следующего
лета?» Боюсь, это может стать последней каплей напускного
спокойствия жениха. Вон, как напряженно смотрит, ожидая ответа.