Сейчас она богата, а её взрослый сын живет в Иртане. Все эти
годы он думал, что его мать умерла, а тётя Тайла — старая дева и её
сумасбродная сестра, которая платит исправно за его обучение и
иногда приезжает в гости. Он — примерный горожанин, держит теперь
аптеку и у него даже есть невеста. Так всё и останется. Потому что
кому нужна такая мать?
А у Тайлы в её комнате на стене висит хлыст. Она умет
причинять боль мужчинам. И делает это с удовольствием.
Хозяйка борделя шагнула в густую тень под лестницу, пахнуло
ландышем, миртом и розовым маслом.
— Тебя ждет мэтр Крэд, — тихо произнесла мистресса после обычных
приветствий, — велел передать: как только появишься, чтобы сразу
шла к нему. Он дважды заходил на днях, всё спрашивал, когда ты
приедешь. Остановился тут рядом, на улице Мечников, в комнатах над
аптекой. «Аптека Фило́». Сказал — что-то очень важное, и чтобы ты
пришла не мешкая.
Сзади кто-то прошел, шатаясь и бормоча ругательства, мистресса
вынырнула из тени и, подхватив мужчину за локоть, подтолкнула к
уборной.
— Сегодня просто безумие какое-то, оружейники и псы гуляют
вместе. Выбрали нового главу Гильдии. И моих девочек не хватает,
позвала даже из «Белой лилии», хоть они мне и не друзья, —
выдохнула Тайла.
Кэтриона оттолкнулась от стены.
Проклятье! Ей просто безумно необходим отдых. Чего такого от
неё понадобилось Крэду?
Мечты о том, чтобы помыться и поспать, видимо, придется
отодвинуть подальше.
— Я перехвачу что-нибудь на кухне, — произнесла тихо, — три дня
впроголодь, один сплошной козий сыр, я скоро блеять начну!
— Только быстро, а ближе к ночи возвращайся, эти перепьются все
и угомонятся, я велю Даэле приготовить тебе комнату.
— И горячую ванну! — шепотом воскликнула Кэтриона.
— И горячую ванну, — усмехнулась мистресса, — я помню, что из
всех соколов Ирдиона ты одна просишь сначала ванну, а потом всё
остальное.
Что поделать, любит она горячую воду! Да и не сокол она в
Ордене, а сова, но мистрессе без разницы.
Она бросила в чулан седельную сумку, плащ и оружие, и прошла на
кухню.
Рукомойник! Какое счастье! Ещё бы сапоги снять.
Вымыла руки и лицо. К Крэду придется идти пешком — лошадь
осталась у кузнеца дожидаться лекаря. Правда, тут недалеко, но ноги
ныли нестерпимо. И ей казалось, что если сейчас она сядет на стул,
то встать уже не сможет.