Какая же она еще маленькая, и как
много на нее свалилось! Я придвинулась к малышке и погладила ее по
волосам. Макс перебрал в руках толстые ветки какого-то дерева,
выбрал одну и принялся орудовать ножом, что-то вырезая. Я
стеснялась его, но мне очень хотелось как-нибудь приободрить
сестренку.
— Мамину песню? — спросила я.
Лина вопросительно посмотрела на
меня, выглядя смущенной, но кивнула и положила голову на мои
колени. «Моя малышка! Все сделаю, лишь бы ты вернулась домой!» —
пообещала я самой себе.
Колыбельная была короткой, но Лина
уснула раньше, чем я допела. Осторожно переложив сестренку на
место, поправив под ней куртку, я чмокнула ее в щечку. Мама всегда
так делала. Лина поерзала, но не проснулась. Мне же спать не
хотелось.
— Что это будет?
— Увидишь, подожди. — пожал плечами
Макс.
Я наблюдала за его медленными и
уверенными движениями. Деревяшка быстро уменьшалась в размерах,
приобретая очертания животного. Рассмотреть лучше не получалось,
все же света было недостаточно.
— О чем ты думаешь? — вдруг спросил
он.
Я подняла на него взгляд, не зная,
что ответить. А потом мысли обрели словесную форму и как-то
вырвались сами собой.
— Вместо того чтобы быть на балу, я
нахожусь на неизвестной мне земле, где происходят непонятные вещи.
Сижу рядом с парнем, у которого в руках нож, есть сила огня, и он
может сжечь все, к чертовой матери. И знаешь, о чем я думаю? Что он
мне нравится.
Царившая полутьма скрывала наши лица,
не позволяя мне увидеть реакцию Макса. И все же я услышала тихий
смешок.
— А о чем думает он?
Снова смешок.
— Он думает, что ты влипла. Хорошо
так влипла! И если ты завтра сможешь вернуться домой, это будет
лучший вариант. И для тебя, и для него.
Ни да, ни нет. Хороший ответ, не
поспоришь! И все же создавалось ощущение, что именно сейчас мы как
никогда близки друг к другу.
— Ты говорила, что не боишься меня, —
прозвучало то ли утверждение, то ли вопрос.
— Так и есть, — ответила я, чувствуя,
что он смотрит. — Ты пугаешь, это правда. И твоя сила тоже. Но, мне
кажется, что ты друг нам. Друг мне.
— Иногда эта сила и меня пугает, —
усмехнулся он, и мне почудилась горечь в его словах. — Что бы ни
случилось, я — друг для вас. Для тебя.
Я знала, что он улыбается. Каждой
клеточкой это чувствовала.
Макс вывел заключительные штрихи, и
спрятал клинок.