– Нам платья нужны, – сказал Райдо, наклоняясь к человеку. – Вот
это, зелененькое, возьмем. И красненькое тоже. И еще надо домашних
парочку. Для начала. Амазонку приличную. Дорожное платье.
Вечерних…
– Платья? – беспомощно переспросил найо Грэм.
– Платья, – подтвердил Райдо. – Всякие. Ну и чего там к платьям
надо… чулки, подвязки, подъюбники… нижние рубашки, только чтобы
хорошего качества… белье… она скажет.
И вытащил Ийлэ из-за спины.
– Она?
– Она.
Найо Грэм увидел ее сразу, он был внимательным человеком,
забавным, но все одно внимательным.
И расстроенным.
– Вы хотите, чтобы я… – он выставил кривоватый мизинчик, – сшил
платья для нее?
– Хочу. Те, которые готовые, мы тоже возьмем, но их по фигуре
подогнать надо. Сделаете?
– Простите, но… – мизинчик дрожал, а сам найо Грэм очень
старательно не смотрел на Ийлэ. И отражения его многочисленные тоже
пытались отвернуться.
В отражениях найо Грэм выглядел странным образом выше и
стройней.
– Но я не могу исполнить ваш заказ, – наконец, произнес он
печально.
– Почему?
– Потому что об этом узнают.
– И что?
Райдо не понимал.
Твердолобый упрямый пес, который вряд ли изменится. И Ийлэ не
знает, хочет ли, чтобы он менялся…
…а ведь изменится, весной, когда она исполнит свою часть сделки.
Сейчас он зависит от Ийлэ, как и она от него. Но выздоровев…
Найо Грэм громко вздохнул и ручку прижал ко лбу.
Лоб он подбривал, чтобы тот казался выше. А редкие волосы
подкрашивал и заплетал в косицу, тощенькую, что хвост мышиный. И
сейчас с этого хвоста свисала золотая ленточка.
– Это меня разорит.
Райдо смотрел на человека сверху вниз, выжидающе.
И недоумевая?
– Я… – найо Грэм терзал платочек, или уже не него, но манжеты
свои. – Мои клиентки… супруга мэра… и найо Арманди… и многие иные
дамы… достойные… уважаемые… почтенные даже… они будут оскорблены,
узнав, что я продал платье какой-то… метресс.
Ноздри Райдо дрогнули.
– Быть может, у вас там, за Перевалом, и принято, чтобы
содержанки одевались там же, где и… приличные дамы, но не
здесь!
И на щеках проступили серебряные капли.
– Здесь подобное невозможно!
– То есть, – Райдо теперь говорил очень тихо, глухо, но от
голоса его найо Грэм задрожал, – Ийлэ теперь недостаточно
хороша…
– Умоляю меня простить, но…
– Идем, – он стиснул руку Ийлэ, а дверь несчастную, которая
точно не была виновата ни в чем, пнул, вымещая на ней, безмолвной,
ярость. Уж лучше на ней, чем на Ийлэ. – Вот же… твою ж… с-скотина…
достойные дамы…