– Не знаю.
– Он ведь никогда и ничего не запрещал просто так… он был
хорошим…
– Верю.
– Очень хорошим… замечательным. И меня любил. И маму… а этот
случай… ерунда же… титул этот… королева весны. Зачем выбирать
королеву, если весна почти закончилась? Но обычай… обычаи порой
напрочь лишены смысла… а кроме титула положен венок из полевых
цветов… его красивым плетут, но все одно это лишь венок. Из полевых
цветов. И мантия шелковая… зеленого цвета… – Ийлэ вздохнула,
вспоминая, как примеряла ее.
Не новая, не сказать, чтобы красивая, но такая желанная…
Мантию подшивали.
И обновляли.
И матушка подкалывала ее булавками, ворча, что Ийлэ могла бы
подрасти еще немного, тогда бы и шить не пришлось.
– Он вошел и увидел меня в этой мантии. И побледнел даже… сорвал
ее… бросил… он никогда не позволял себе вот так… и на маму
накричал… она пыталась сказать, что эта мантия ничего не значит,
что это все – не взаправду… а он…
Ийлэ замолчала, пытаясь понять, почему вспомнила именно этот
эпизод.
– Он сказал, что я и в шутку не должна примерять на себя
корону.
Райдо, нестарый ты пень!
Несказанно рад получить от тебя письмецо. Новости, как
выражается моя дорогая супружница, преудивительные и прерадостные.
Я охренительно счастливый узнать, что ты не только не помер, но и
не собираешься. Что до остального, то готов оказать тебе всяческое
вспомоществление.
Читал твое письмецо и чухался, что лишайный. А сам знаешь,
небось, что шкура моя и задница, которая чует неприятности, никогда
не ошибались. Снова ты прав, дорогой командир, в том, что на этакое
сокровище желающих найдется, и потому беречь его надобно. За сим
шлю тебе людишек из тех, о ком имею надежное ручательство.
А по весне, когда ты в вояж свой отбудешь, и сам загляну,
погостюю недельку-другую.
Твой старый товарищ.
P.S. На свадьбу-то позовешь,
извращенец несчастный?
Сложив письмо, Райдо сунул его в нагрудный карман.
Люди.
Нет, людей среди них не было, разве что наполовину, а у старшего
– не больше четверти чужой крови, и то, эта четверть скорее
ощущается, нежели видна.
Высокий, едва ли не с Райдо ростом.
Недружелюбный.
Он озирается настороженно, словно ожидает подвоха и от Райдо, и
от самого этого места, в котором ему придется остаться до
весны.
– Райдо, – Райдо протянул руку; и ноздри старшины дрогнули.
Чует болезнь?