Нельзя.
И не послушать его тоже нельзя. И он знает, ему нравится
наблюдать за ее метаниями, за поиском единственно верного варианта.
Нарушить запрет? Ослушаться приказа?
Ее накажут в любом случае, но…
…в дверь постучали.
– Мальчики, можно?
Дайна прошла бочком.
– Я подумала, что вам здесь скучно… – в руках ее поднос с
пузатой бутылкой и четырьмя бокалами.
Он собирался ответить что-то резкое, но передумал.
Дайна была хороша.
Розовая. Напудренная. С подведенными глазами и губами, которые
она облизывала, чтобы губы эти блестели. От нее пахло душистым
мылом и лавандой.
Дайна собрала волосы и украсила прическу атласными розами.
На шею завязала черный бант.
Корсет надела.
И чулочки сеточкой с подвязками розовыми.
И ничего-то на ней не было, кроме корсета и чулочек.
Ах нет, белый накрахмаленный фартук…
– Детка, ты знаешь, как развлечь… – второй забыл и об Ийлэ, и о
ее хозяине, который разглядывал Дайну… пожалуй, с
неудовольствием.
– Вон пошла, – сказал он.
– Бран, да она просто…
– Вон.
Дайна не стала спорить.
– Выпивку оставь.
Оставила.
Ушла.
И дверь прикрыла… точно, всего-навсего прикрыла, потому что
из-за двери тянуло сквозняком.
– Бран, ты загоняешься… развлеклись бы… пока ждали…
Второй разливал.
И бокал хозяину подал первым. Уставился жадно: будет ли тот
пить. Будет. Ему не особо хочется, он и так пьян, вернее, нетрезв,
но заняться больше нечем.
А ожидание раздражает.
– Не наразвлекался еще, – буркнул он, но уже почти спокойно.
Его настроение менялось быстро, как песок под южным ветром.
– Успеется…
Он пригубил коньяк.
И бокал поднял, накренил, позволяя янтарно-желтому содержимому
добраться до края. Он провел по этому краю пальцем и палец
облизал.
– Неплохой коньяк…
Второй все еще был недоволен.
Затянувшимся ожиданием. И тем, что коньяка было мало, а он
привык глотать, не разбирая вкус напитка, и на опустевший свой
бокал глядел едва ли не с ненавистью. Третий коньяк цедил, морщась,
закусывая яблоком и поглядывая на дверь…
– На удивление неплохой коньяк… – Бран сделал еще глоток.
А яблоко вдруг выпало из неловких пальцев пса, покатилось по
ковру к Ийлэ.
Докатилось.
И упавшее, стало законной ее добычей. Она к ней и
потянулась.
А пес упал.
Как стоял, с бокалом в руке… и остатки коньяка выплеснулись на
ковер, впитались, а Ийлэ еще подумала, что на этом ковре уже
изрядно пятен…