Себастьяну-то полагалось служебное жилье, но некою причудой
канцелярии генеральские апартаменты на Беличьей слободке уже
годочков десять как признаны были негодными и хитрым вывертом
закона отошло в руки пана Пананченкова. Сия участь постигла еще с
дюжину служебных квартирок, а единственная уцелевшая, не иначе как
чудом, была столь тесна и темна, что обретаться в ней привольно
было лишь тараканам, что оные и делали, размножившись в вовсе
неприличных количествах. Нет, делу-то Себастьян ход дал, крепко
подозревая, что до суда оно не дотянет, а коль и дотянет, то
погрязнет в судейском мелком крючкотворстве. Однако чувство
выполненного долга проблемы жилищное не решило.
- Спишь? – крикнула панна Гжижмовска из гостиной, которую
держала за курительную комнату.
Она усаживалась в кресло-качалку, накидывала на колени одеяло из
медвежьей шкуры и, доставши из цианьской шкатулки с драконами
трубку, набивала ее крепким табаком-самосадом, коий выращивала в
мраморных клумбах заместо азалий.
- Сплю, - откликнулся Себастьян.
Квартирная хозяйка всем-то его устраивала.
Была нелюбопытна или же грамотно притворялась нелюбопытною.
Сплетничать не сплетничала. Готовила. Убиралась. И компанию
составить могла, что за партией в шахматы, к которым
пристрастилась, как и к табаку, в юные годы, что за бокалом
коньяка. Но вот имелась у ней одна слабость: любовь к ночным
разговорам. К счастью, приступы меланхолии случались редко, но уж
коли случались…
- Гони свою шалаву… - обладала панна Гжижмовска густым сочным
басом, и говорить тихо была не приучена. – Из дому… и вообще…
- Да что вы себе позволяете! – взвизгнула Ольгерда.
И Себастьян понял: ночь можно считать состоявшейся. А ведь до
рассвета еще час почти. И после рассвета он бы поспал… был бы
актором, точно поспал бы до полудня, а там кофию принявши, кликнул
бы извозчика и отправился б в присутствие с ветерком. А там уж и
присочинил бы для начальства историю малого житейского подвига…
Но воеводе опаздывать неможно.
Как он с других требовать станет, чтоб вовремя являлись, коль
сам до полудня почивает? Нет, прежний-то воевода имел подобную
привычку, и чем все закончилось? Квартиры распродали. В самом
управлении разворовали все, что воровству подвластно. Бумагу для
канцелярии и ту за свой счет покупать пришлось, не говоря уже о
чернилах… кто бы знал, сколько чернил уходит… а еще крыша
прохудилась, надобно ремонтировать, но денег на сие нет.