- Я понимаю… вы рисковали. Все же Кричковец мужчина и в неплохой
физической форме. Вооруженный… и вас вполне заслуженно представили
к награде.
…еще один повод для зависти.
И шепоток, что эта выскочка слишком много себе позволяет…
нарушила протокол… специально выбрала момент… многое говорили, что
Катарина старалась не слушать.
- Но взгляните на все с другой стороны. В том амбаре были вы и
Кричковец. И вы утверждаете, будто взяли его над телом жертвы, а
он… где же это…
На столе появилась другая папка, тоже серая, но на сей раз с
розовыми завязками. Розовый цвет в этом кабинете был оглушающе
неуместен.
- …вот… конечно… он утверждал, будто услышал крики о помощи.
Бросился. Спугнул истинного убийцу. И решил помочь девушке,
развязать ее… вот и испачкался в крови. А пила в его руке, с
которой вы его застали…
- …отпиливающим голову…
- …нужна была, чтобы освободить несчастную от веревок.
Нольгри Ингварссон замолчал, позволяя Катарине осмыслить
услышанное. А она пыталась. Искренне пыталась.
- Лет пятнадцать тому мы бы просто закрыли вот это дело, -
дознаватель постучал пальцем по папке. – Но в сегодняшних
обстоятельствах… реформы…
Он вздохнул и потер красноватые от бессонницы глаза.
- Гласность… демократизация… - он выплевывал слова, не скрывая
своего пренебрежения. – В какой-то мере идея хорошая, но границы
быть должны, а они стерлись, и это чревато многими бедами… взять
хотя бы огласку, которую получило это дело…
Катарина молчала.
- Во времена моей молодости никто не посмел бы и тени сомнений
выразить, а сейчас… продавцы обсуждают правомочность принятых нами
решений. Дворники разбираются в доказательной базе. Художники и
прочие независимые, - Нольгри Ингварссон скривился, - личности
вообще берутся составлять петиции в защиту этого ублюдка… поверьте,
мне пришло с полудюжины писем от разных коллективов, готовых взять
Кричковца на поруки.
- Что?!
- Да, да… первое меня тоже несказанно удивило, после пятого я
просто перестал обращать внимания на подобные глупости. Мы с вами
знаем, что ублюдок был виновен. Виновней некуда. И смерть он
заслужил. И желание некоторых личностей запретить смертную казнь,
конечно, понятно… все же порой имеют место печальные факты
служебных ошибок, но…
Вздох.
И переплетенные пальцы.
Тонкие. Белые. Холеные.
Хелег тоже руки берег. Он никогда не мыл посуду и уж тем более
не помогал со стиркой, впрочем, справедливости ради, вещи свои
Хелег сдавал в служебную прачечную. Да и в квартире его
убирались.