ё два выстрела. Но стрелявшие или
промахнулись, или палили вовсе не в карету. Она поудобней ухватила
посох и приготовилась ударить им любого, кто сунется внутрь.
Снаружи закричали. Послышался немелодичный
звон сошедшихся сабель, мальканская и ифленская брань. Снова
выстрелы.
Темери, закусив губу, ждала момента. Так просто она
не сдастся! Никак не сдастся. Она знает, что делать, когда наступит
самый крайний случай. Но пока что у неё ещё есть, что
предъявить врагу. Есть, чем кусаться…
Дверца кареты резко распахнулась. Слепяще-белый свет
вдруг оказался перекрыт человеческимсилуэтом. Платок по
глаза, меховая шапка… и рука, потянувшаяся внутрь. Схватить,
вытащить… добить! Темери все силы, весь накопившийся страх вложила
в один единственный удар посохом. Мимо этой протянутой руки,
куда-то туда, где у незнакомца должна была быть грудь.
Вскрикнув, мужчина вывалился наружу, но на его месте
вдруг появился следующий.
Темери уже изготовилась ударить снова, как вдруг
услышала:
– Руку! Выходите, быстро!
Ифленец смотрел на неё почти с ненавистью, но
это был всё-таки знакомый враг.
И Темери доверилась ему: выбора-то не было. Чеор
подхватил её под локоть, помогая спрыгнуть на заснеженную
дорогу, и она чуть не упала, пытаясь одновременно и высвободиться
из хватки жёстких пальцев, и сделать вид, что всё нормально.
Неподалёку лежала мёртвая лошадь чеора та Хенвила.
Дорогу впереди перегораживало бревно. Мельком она увидела
гвардейцев, которые заняли позиции позади кареты. Один из них
лихорадочно перезаряжал пистолет, другой держал наготове саблю.
Чуть дальше бесформенным пятном лежало мёртвое тело в тёмных
меховых одеждах – кто-то из нападавших. И к ним по дороге со
стороны деревни верхами скакали ещё двое.
Посох-эгу выпал, когда она попыталась схватиться
свободной рукой за стенку кареты.
– Да что с вами… – тряхнув замершую Темери, прорычал
ифленец. – Бежать можете?
Она резко кивнула. Её не нужно было
уговаривать бежать отсюда.
Всадники легко миновали преграду из гвардейцев. Тот,
что заряжал пистолет, всё-таки не успел его зарядить, оружие
оказалось бесполезным. Чеор та Хенвил вскинул свой пистолет
и выстрелил. От грохота она решила, что оглохла, но всего через миг
услышала:
– Да бегите же! Живо, каэ з-зар!
И она побежала. Прыгнула в канаву у обочины. Тут же
промочила дорожные сапоги. Но ей вс