Кресло стояло так, что перед
взглядом оказывались внутренности мастерской, а вовсе не входная
дверь. А внутри мастерской стояли несколько женщин и у каждой на
запястье была привязана маленькая подушечка с иголками. Среди них я
сразу узнал Марту. Молодец, справилась с поставленной задачей. Надо
бы не забыть поощрить.
А Тилли… её глаза были гораздо
больше по размерам, чем золотая монета.
- Госпожа Тилли! – радостно
вскрикнула Марта, бросаясь к девушке, – Мы вас заждались! Какая
радость! Какая…
И она заплакала. Вместе с Тилли. И
другие женщины зашмыгали. Нет, вот лично я этого не понимаю. Если у
тебя радость – надо смеяться. Если горе – плакать. По-моему, так! А
у женщин всё не как у людей!
Линея смотрела на эту сцену
улыбаясь.
- Девушки, девушки! - я похлопал
ладонями, – эмоции будут позже! Сейчас у вас клиент! Заказчик! То
есть, заказчица! Прошу в первую очередь обслужить госпожу
герцогиню!
И вокруг герцогини закружился вихрь.
Только Тигрушка ходил медленно и важно, принюхиваясь к новому
месту. Я тихонько шмыгнул в подсобку, телепортировался в избушку,
которую мы недавно покинули, взял мешочек с драгоценностями,
покидал в короб материю и вообще всё, что пару дней назад припёр в
нём же, и вновь телепортировался в мастерскую. Выглянул из
подсобки, поймал взгляд Тилли и показал ей издали такой знакомый ей
мешочек. Девушка кивнула на бегу, даже не задумавшись, откуда он
здесь взялся. Я вышел из подсобки, всучил мешок Тилли, и пока она
думала, что с ним делать и куда его девать, подошёл к герцогине. И
удивился.
Герцогиня была счастлива. Она,
действительно, была счастлива! Она улыбалась и глаза её блестели. И
аура искрила алмазными искорками. Нет, подумайте сами, она была на
примерке, и она была счастлива! На мой взгляд это несовместимые
понятия! Её обмеряли во всех возможных направлениях, а ей это
нравилось! Лично я, когда со мной делают что-то подобное, чувствую
себя каким-то бревном, которое измеряет дровосек, примериваясь, как
бы половчее разрубить его на ровные чурочки. А тут…
непостижимо!
Я почтительно поцеловал ручку
герцогини и рассыпался в извинениях, что вынужден её покинуть, но
не могу ещё раз не поблагодарить её за милосердие к страннику, что
остаюсь самым почтительным её поклонником, что… Тут я заметил, как
угасает блеск в её глазах и поспешил раскланяться. Пусть остаётся
счастливой. Пусть и странным, с моей точки зрения, счастьем.