Унылый человек, с ранними
залысинами, в отлично скроенном комзоле, почти сразу после
взаминого представления, позволил себя увлечь во двор замка, где я
обещал похвалиться своим единорогом. На самом деле, я собирался
оставить Мэри и герцогиню де Вальш наедине, где дамы, разумеется,
хорошенько перемоют косточки всем более-менее значимым лицам
государства. К взаимному удовольствию. В ауре герцога сквозило
бледно-зелёное пятно вежливого доброжелательства и тоненькая
серебристая ниточка любопытства. И всё.
Я похвалился единорогом и завёл
разговор о лошадях вообще. Герцог любезно поддержал разговор и даже
проводил меня в свои конюшни. В ауре ничего не дрогнуло. Тогда я
перевёл разговор на то, какие подвиги совершают лошади на войне,
какие поразительные случаи бывают, когда лошади спасают хозяев в
пылу битвы. И мы стали говорить о войне. Аура герцога не изменилась
ни на йоту. Хм! – сказал я, – Война, конечно, дело опасное, но зато
вояки нравятся женщинам! Знаю я – хе-хе! – парочку любопытных
историй!.. Герцог вежливо выслушал истории о женщинах, об амурных
делах, но его аура не колыхнулась. Нет, он не отмалчивался, но и не
проявлял интереса. Ах, женщины! – вздохнул я, – Удивительные
создания, которые готовы часами любоваться цветами! Кстати, о
цветочках!.. И я рассказал несколько любопытных фактов о цветах,
как полевых, так и оранжерейных. Любой любитель-цветовод непременно
возбудился бы. Но не герцог. Герцог был учтив, обходителен и…
равнодушен. Н-да! – продолжал я, – женщины готовы умиляться простой
ромашке, не то, что мы, мужчины! Сколько мы этих ромашек на охоте
конями топчем! А, кстати, про охоту!.. И я заговорил об охоте.
Герцог добродушно улыбался, но его аура не дрогнула, от слова
«совсем».
Мы поговорили о политике, о власти
вообще и о королевской в частности, о трудностях в управлении
герцогством, о живописи, скульптуре и в целом о творчестве, о науке
и образовании, о бескрайних морских просторах и романике, о людях и
нечеловечиских расах, и ещё по поводу десятка других тем… Всё
впустую. Его не взволновал даже разговор о детях и внуках, о
наследниках фамилии! Герцог оставался вежливо-равнодушным. И
приветливо улыбался, зараза. Знаете, что это напоминало? Лоботомию!
Когда у человека перерезают соединения лобной доли с основной
частью мозга и пациент становится неспособным к самостоятельному
принятию решений. Он становится вялым, апатичным… овощем он
становится, вот что! Радостным таким, овощем, который всегда
улыбается вам… и всем остальным… хоть бешеной собаке, которая
собирается его укусить! Но нет! Герцог не был таким! Он показывал
глубокие знания и критическое мышление, разговаривая со мной по
широкому кругу вопросов. И всё же был равнодушен ко всему. Но, так
не бывает! Не бывает, чтобы у человека не было интересов! Не
бывает, чтобы не было тайной или явной страстишки! К женщинам, к
собачиьм боям, к картам… О, кстати! Я заговорил о карточной игре.
Нет, опять мимо. И карточная игра герцога не взволновала.