Ни один амулет не показал всплесков, ни одно подвластное Нее
колдовство не проявило следов. Она почти исчерпала резерв, шепча
заклинания, но ничего так и не нашла. Самое время было бы
оповестить людей короля, что творится непонятное и строительство
крепости тормозят не только морозы, но и бандиты, уводящие
зачарованные камни. Но лейтенанту не полагалось докладывать наверх.
Для таких рапортов есть комендант.
Да. Комендант пока еще несуществующей крепости. Милый,
совершенно седой дядюшка, который приехал с семьей дослуживать, и
ему не нужны были лишние проблемы. Возможно, потому он так спешно
отбыл поправлять здоровье, стоило объявиться разбойникам на
дороге.
Нея сжала кулаки, стараясь унять дрожь в пальцах и согреть голые
руки. К сожалению, в варежках заклинания не действуют, что в
очередной раз доказывало Нее бесполезность магии в повседневной
жизни.
Она устала за эти сутки больше, чем ее солдаты, но, как всегда,
не подавала виду.
— Выпить бы не мешало, зима в этом году крепкая, — услышала Нея
тихий разговор за спиной.
— Приедем — найдем чего-нибудь, — ответил ему другой недовольный
голос. — И бабу.
— Хватит уже этих баб, вон есть у нас одна, — ответил третий
почти неслышно.
— Магичка не баба.
Послышались еле сдерживаемые смешки, а Нея опять прошептала
заклинание тарана. Заваленная снегом тропка среза́ла путь и
позволяла всадникам проехать между вековых сосен, где телегам не
пройти. Летом отряды только ей и пользовались. Короткая дорога
вдвое сокращала путь и сама была не длиннее пятисот метров. Но
сейчас Нея уже сомневалась, что ей достанет сил очистить тропу.
Резерв был почти исчерпан.
— А вот Свен к ней ходил и не жаловался, — продолжали солдаты
так, как будто отдыхали в кабаке, а не возвращались из леса, где в
поисках бандитов провели почти сутки.
— Так он-то скертанец, дитя сурового края. Ему и женщина под
стать, — шептал другой, не подозревающий, что по воле рока у Неи
был невероятно тонкий слух для человека. — Косая сажень в
груди.
— Только за одну такую грудь можно плюнуть на то, что наш
лейтенант — магичка.
— А за вторую — что с лицом непорядок.
— Да от такой груди глаз можно и не поднимать.
Смех мужиков грохнул и рассеялся в макушках елей. А Нея
собралась и бросила последний таран, выводя тропинку к расчищенному
тракту.