– Хватит. Остальное я видел.
Декан начал подниматься. Его руки скользнули по моим плечам,
готовые выпустить меня и забрать с собой тепло, что так приятно
меня согревало, но прежде, чем это произошло, я поймала его ладонь
и пораженная своим же поступком произнесла:
– Можно…
Голос сорвался, и я задержала дыхание, унимая взбунтовавшиеся
чувства, после снова заговорила. Однако произнесла не совсем то,
что так норовило слететь с моих губ:
– Можно, я не буду уходить?
После чего стыдливо отвела взор, не в силах выдерживать
пристальный взгляд янтарных глаз декана. Еще выражение лица у него
было не совсем понятным, отчего я смутилась еще сильнее и последние
слова почти прошептала:
– И побуду здесь еще немного…
Душа перевернулась где-то в животе, подняв вихрь волнения и
страха – вдруг Реджес откажется и попросит меня уйти? А пальцы,
сжимающие его ладонь, дрогнули. Но все же я нашла в себе смелость и
разжала их, позволив последней искре тепла в этом мире меня
покинуть. Однако декан не ушел. Он остался стоять рядом в свете
солнечных лучей льющихся через приоткрытое окно, а его голос
прозвучал так же тихо, как и мой:
– Останься.
– Лав…. Лав! – услышала я голос Мэй, когда поднималась по
лестнице в свою комнату, но я не оглянулась и поспешила уйти от
всех.
Даже с добрыми намерениями люди способны нанести вред, например:
своими расспросами. А расспросы точно были бы, вот только ответов
на них у меня не было, как и желания что-либо говорить.
Увы, я не могла долго прятаться в кабинете декана, потому что у
него были дела поважнее, нежели со мной нянчиться. К нему уже
несколько раз кто-то приходил, но декан либо отлучался ненадолго и
быстро возвращался, либо говорил, что сначала ему нужно записать
все свои наблюдения, пока они свежи в голове, и просил его
подождать. Снова садился за стол, и продолжал молчать, тихо чиркая
пером по пергаменту. Отчасти мне даже казалось, будто он специально
находил поводы побыть в кабинете подольше. И каждый раз хмурился,
когда кто-то стучался, а я вздрагивала.
В общем, декан занимался своими делами, а я переваривала
произошедшее, глядя в одну точку, старясь не мешать и не сойти с
ума. И лишь когда в окно влетел Краус с очередным посланием, наша
идиллия окончательно нарушилась каркающими шутками. Однако заметив
серьезное лицо декана и сжавшуюся на стуле меня, ворон хмыкнул и
задал лишь один вопрос: «Кто?» – будто тоже, как и Реджес ждал
новой жертвы. Наверняка, декан с ним это часто обсуждал, и они оба
ждали, когда кто-нибудь… Кто-нибудь снова погибнет, и ничего не
делали.