- Нашли мы для дочери твоей жениха, - таковы были слова кёнига.
Все, собравшиеся в тронном зале, слышали их. И отец ответил со всей
учтивостью, гнев сдерживая:
- Молода она еще для замужества. Куда спешить?
Огляделся он.
Велик тронный зал. И красная дорожка кровавой полосой его
пополам разделила. Вдоль дорожки, на циновках советники сидят,
старцы в белых шерстяных халатах, поверх которых собольи шубы
наброшены. Кивают они каждому слову кёнига. И кланяются высокие
шапки, драгоценными камнями украшенные, едва ли не касаютсядруг
друга.
За спинами советников аккаи возвышаются. Не угроза, но
напоминание: вот истинная власть.
- Пятнадцать зим исполнилось, верно? – смотрел кёниг на
советников, на аккаев, на Янгхаара Каапо, что тенью в тени трона
застыл.
Пятнадцать. Сватали с тринадцати.
- Молода. Слаба, - упрямо повторил Тридуба, радуясь, что,
привезя дочь в Олений город, все ж не решился ко двору
представить.
Ей-то хотелось, птичке-невеличке, да впервые отказал Ерхо Ину
дочери: нехорошо было при дворе в последние годы. Много золота.
Мало чести.
А спокойствия нет и вовсе.
- Ничего, за таким мужем, окрепнет. Радуйся, Ерхо, сам Янгхаар,
прослышав о том, до чего красива у тебя дочь, пожелал взять ее… в
жены.
Он нарочно говорил так, чтобы упрямый Тридуба понял: свадьбе
быть. А не быть свадьбе, так быть войне. Но Ерхо Ину был не из тех,
кого испугать можно.
- Нет, - ответил он, глядя в снулые глаза кёнига. – Для своей
дочери я сам мужа подыщу.
Не ожидал Вилхо подобной дерзости. И верно, подумал, что в этой
войне никому не победить. Да, силен Янгхаар, и под рукой его многие
сотни служат. Скажи слово – и полетят, понесутся по-над полями,
обрушатся на мятежного Тридуба. Однако и у него род могучий.
Ответит ударом на удар.
А там, глядишь, и многие, кто терпел, стиснув зубы,
поднимутся.
Крепки Золотые рода. Свежи недавние их обиды. И не истлела еще
память о детях Великого Полоза.
- Чем же наш жених нехорош? – спросил Вилхо, чувствуя, как давит
на темя тяжелая корона. Улыбаться себя заставил. – Разве не силен
он?
- Силен. Не слышал, чтобы был кто сильнее.
- Разве беден?
- Богат, - согласился Ерхо Ину. И закивали советники, спеша
согласиться. – Говорят, будто бы у него и рабы каждый день мясо
едят.
- Разве собой не хорош?
- А тут, - Тридуба развел руками, - не мне судить. Я не
девица.