И тогда иной путь избрал Вилхо.
Позвал он в Олений город старейшин от хитрых каамов, вайенов,
туиров и всех, кого еще недавно числил врагами. Встретил их
ласково, поднес каждому чашу золотую. Назвал другом. Да одарил
белыми плащами, которые только советники носить могут.
Вот и вышло, что Советников стало втрое больше. И что двое из
троих глядят в рот Вилхо, ловят каждое слово, желая одного – не
утратить тех крох власти, которые им кинули.
Нет больше Совета. Есть сборище стариков, готовых ноги кёнигу
лизать.
Так сказал мой отец, и сплюнул на пол да плевок растер.
- Мало ему, - Ерхо Ину качал трубку в колыбели ладони, изредка
прикасаясь губами к чубуку. Дым поднимался над его головой, и отец
виделся мне грозным, словно сам Пехто.
Тот тоже, говорят, черен и космат. А руки его из меди выкованы,
с пальцами длинными, с крючковатыми когтями. Зубы и вовсе
железные.
- Вечно ему мало, утроба ненасытная… боится, выродок…
И я замирала, понимая, что недозволенные слова произносит
Тридуба. И верно сильный гнев испытывает он, если забылся, посмел
сказать подобное.
Но дело не в отце, а в том, что решил Вилхо связать древние рода
новыми узами.
Дюжину свадеб сыграли в Оленьем городе, поскольку не нашлось
никого, кто пожелал бы спорить с кёнигом. И быть может, сам Ерхо
Ину смирился бы, когда б речь сыновей коснулась. Но нет, потребовал
Вилхо невозможного – отдать Пиркко-птичку.
Отец говорил.
А мое беспокойное воображение рисовало новую сказку. И Ерхо Ину
в своей внезапной откровенности, подкрепленной вторым кувшином
вина, находил такие слова, что я будто видела все.
Огромный зал.
И золотую гору трона, на которой восседает кёниг.
Сверху вниз смотрит он на подданных.
Золотой великан?
Отнюдь.
Великана отец уважал бы. А кёниг далеко не стар, но уже толст. И
кожу имеет бледную, женскую, с румянцем на щеках. Бороду свою
тонким гребнем расчесывает, смазывая маслами драгоценными, отчего
пахнет она цветами. Рядится он в шелка и бархаты, золотые цепи на
шею вешает.
И глядя в кубок, вновь мною наполненный, вслух удивлялся Ерхо
Ину, как вышло, что этакое ничтожество на троне воссело?
Ответ был известен: крепок трон, пока сильны мечи, на которые он
опирается. А нет на Севере бойца лучше, чем Черный Янгар.
Замолчал отец.
И продолжил. Я же закрыла глаза: так легче увидеть то, что за
словами стоит.