Гвалт и лязг оружия сменились тишиной внезапно. Живых
противников почти не осталось, внутренний двор был щедро залит
кровью и усыпан телами. Каратели уже стаскивали тела на кучу,
искали выживших для показательного суда. Самого наместника, вернее
— то, что от него осталось, тоже нашли во дворе. В разгар битвы, он
спрыгнул с вершины башни. То-то обороной никто толком не управлял.
Пятый задумчиво потыкал тело носком сапога — человек, осмелившийся
поднять бунт, на деле оказался трусом, бросил своих людей в самый
ответственный момент. Гибель командира всегда деморализует армию.
Возможно, не убейся наместник, защитники продержались бы
дольше.
— Крот, — подозвал Пятый одного из своих десятников. У всех
имперских магов забирали имя ещё во время обучения, но обращаться
друг к другу как-то надо, мало кто оставлял себе данный в Школе
номер. К некоторым прирастали клички, другие придумывали себе почти
нормальные человеческие имена. Крота прозвали так за дотошность,
этот землю будет рыть, но найдёт потерянную иголку.
— Обыщи внутренние покои, — приказал ему Пятый. — Всех живых ко
мне, а не к карателям. Особо ищешь детей наместника — мальчику
двенадцать лет, девочке одиннадцать.
— Приказ принят, — Крот поклонился, кликнул свой десяток и
отправился выполнять.
К Пятому между тем подошли остальные десятники с докладом. Шесть
ранений в отряде, но серьёзно ранен только один. Похоже,
расслабился при новом командире, давно не обновлял защиту на одежде
и получил рассечённое бедро. Как ему ещё ногу полностью не
отрубили? Товарищи остановили ему кровотечение, но боевые маги — не
целители, это максимум, что они смогли сделать.
Пятый отправил одного из десятников договариваться с карателями,
чтоб те взяли раненого в повозку, а себе сделал отметку в памяти —
по возвращении устроить проверку. Ему казалось естественным без
напоминая следить за своим снаряжением, но, видимо, не все его люди
думали так же.
Каратели остались во дворе, чёрная сотня переместилась во
внутренние помещения цитадели. Нечего тут делать божьим воинам,
новому наместнику и так придётся отстраивать стену, хоть внутренние
покои останутся целыми.
Детей наместника нашли быстро — запертыми в одной из спален.
Мальчик молчал и смотрел загнанным волчонком, девочка громко
всхлипывала, размазывала по лицу слёзы и цеплялась за брата, словно
боялась никогда его больше не увидеть. Впрочем, так и есть. Если
хотя бы у одного их них проявится магия, дети расстанутся
навсегда.