У Вики не оставалось выхода. Она согласилась, мило улыбнувшись. Заявила, что будет рада принять бастарда в своей спальне после прогулки. Как будто ей оставили выбор.
Массаж. Он. Будет. Делать. Ей. Массаж.
Массаж. Он. Будет. Делать. Ей. Массаж.
Уильям плохо представлял себе, как выдержит ее присутствие рядом. Уже сейчас, смотря на нее, находясь на людях, он сходил с ума от пожиравшего его желания. Ему с огромным трудом удавалось скрыть от остальных дрожание пальцев и голодный взгляд. А там, с ней в комнате, наедине… Он точно сойдет с ума!
Уильям прекрасно видел, что Виктория не пришла в восторг от предложения дуры Лорены. Но не отказалась. Видимо, получила от своего дяди на этот счет четкие инструкции. Действительно, разделить одного бастарда на всех аристократок считалось чем-то вроде веселой игры. Конечно же, чувства самого бастарда никого не интересовали. А вот те, кто переспал с ним, потом часто перемигивались, многозначительно переглядывались, хихикали и вели себя как заговорщицы. Своеобразная игра. Всего лишь. И теперь в нее будет вовлечена Виктория.
При одной мысли об этом в душе Уильяма поднялась волна гнева. Сучки! Похотливые старые сучки! Они заставляют ее, такую юную, войти в их гадкий круг! Да, не через постельные игры с ним. Но массаж считался делом интимным. Особенно когда этот самый массаж делал он, Уильям, специально обученный и натренированный. И все благородные дамы, проживавшие в замке, хотя бы раз приглашали Уильяма сделать им массаж. Обычно он заканчивался в горизонтальном положении, с охами-вздохами и счастливыми всхлипами.
Расшалившееся воображение мгновенно подкинуло картину: обнаженная Виктория лежит на своей постели и, не сдерживаясь, громко стонет под его руками. А он не может сдержаться и тянется к ее телу, такому желанному, но при этом такому недоступному, покрывает жаркими поцелуями ее спину, грудь, живот… Спускается ниже…
Только железная выдержка, всегда выручавшая его, помогла в тот момент Уильяму сдержаться и не показать, как тесно стало в штанах и как стало разгораться в глазах пламя желания.
Проклятая Лорена! Чтоб ей побыстрей к мужу вернуться! Сука!
Остаток обеда прошел для Уильяма как в густом тумане. Нужно было стараться говорить равнодушно, безэмоционально, в то время как дыхание само учащалось, едва он вспоминал о скором массаже. А руки… руки так и норовили протянуться к Виктории, погладить ее молочно-белую кожу, насладиться прикосновениями к ее небольшой груди и впалому животу.