Уже на третий день пути, миновав небольшой городок Крукстич, мы
встретили первую телегу с беженцами: оборванный крестьянин с
косматой черной бородой вел в поводу чахлую корову, запряженную в
телегу. На телеге навалом лежала одежда, утварь, горшки,
инструменты, мешки – все, что второпях успели собрать и кое-как
увязать. Сверху сидели двое чумазых ребятишек, озираясь по сторонам
голодными глазами. Рядом, с трудом переставляя ноги, брела
исхудавшая женщина, уставившаяся безумными глазами в одну
точку.
Чем дальше мы продвигались по тракту, тем чаще приходилось
видеть подобную картину. Не знаю, о какой там секретности говорил
его сиятельство, но уже через несколько дней поток беженцев грозил
захлестнуть Брукмер, за стенами которого они надеялись найти
защиту.
Некоторые из них, завидев нас, принимались уговаривать повернуть
назад. Думая, что мы направляемся в Кирхайм или в один из небольших
городков по дороге, они говорили, что не сегодня – завтра нежить
перережет тракт и пройти станет невозможно. Узнав же, что мы идем в
Клугстер, просто выкатывали глаза и смотрели на нас, как на
покойников.
От всего этого было не по себе, и, обсуждая по кругу одно и то
же, мы словно старались отгородиться от мрачной картины и заглушить
мысль о том, что неплохо бы повернуть назад.
– Бросьте вы его пытать, ваше высочество, – с деланной
веселостью прокомментировал Макс, хлопнув меня ладонью по плечу. –
Нашему Д’Артаньяну затуманило разум большое и светлое чувство.
– Иди ты нахрен, Макс, с этим чувством, – я сплюнул под ноги
барану, на секунду поднявшему ко мне удивленную морду. – Я не
дебил, и понимаю, что она совсем непроста. Если уж она и вправду
крутит этим маркграфом, то палец ей в рот не клади. Но она дала нам
зацепку.
– Какую еще зацепку?
Я вздохнул и посмотрел на него немного свысока.
– А вот ты как себе представляешь снятие осады с монастыря
силами нас троих? – спросил я. – Может, у тебя и план есть?
– А какой от меня нужен план? – усмехнулся Макс. – Ты командир,
твой и план. А я делаю под козырек и исполняю приказ.
– Отлично устроился! Ну, вот мой первый приказ: назначаю тебя
своим начальником штаба. А теперь слушаю план.
– Ну, окей, окей, нет у меня плана, – Макс выставил вперед руки,
в одной из них сжимая уздечку. – Но я чувствую, что весь этот
словесный харрасмент нужен был тебе, чтобы к чему-то подвести.
Давай, мочи!