Еще один прыжок, и я почувствовал,
как спина уперлась в холодную поверхность. Стекло. Я добрался до
окон соседнего дома. Протянув руку назад, я нащупал пластиковую
ручку и, схватившись за нее, рывком поднялся на ноги. Паук-скорпион
смотрел на меня двумя гроздьями неподвижных черных глаз, не решаясь
атаковать снова. Я потянул за ручку. Она поддалась, открывая путь к
спасению – из-за окна пахнуло теплым пыльным воздухом давно не
проветриваемой квартиры.
Словно чувствуя, что добыча уходит,
мертвое тело на другом конце моста издало низкое рассерженное
шипение. Отступив на шаг внутрь квартиры, я ударил ногой по
оставшимся перилам. Те, как и первые, легко вылетели из пазов и
устремились вниз. Налетевший вслед за этим порыв ветра качнул мост
еще сильнее. Раздался отвратительный скрип. Прямо возле моих ног
ржавая жесть моста лопнула с громким хлопком, и металлическая
полоса полетела вниз, увлекая за собой всех тварей, что успели на
нее выползти. Пару секунд спустя она ударилась о стену дома
напротив, стряхнув с себя пару тварей, что умудрились все еще за
нее цепляться.
Перед моим лицом замелькали, сменяя
друг друга, неоновые надписи: «+ 40 xp», «+ 10 xp», «+ 50 xp».
Среди них на секунду вспыхнула и погасла зеленая строчка «Level
up!». Я закрыл оконную створку и прижался к ней, тяжело дыша и
оставляя влажный след на стекле.
Не меньше пары минут потребовалось
мне, чтобы, наконец, отлипнуть от стекла и оглядеться по сторонам.
Я оказался в обычной квартире, обставленной довольно бедно. Темный
советский шкаф-стенка с покосившимися дверцами, письменный стол с
клавиатурой и древним, грязным ЭЛТ-монитором, массивным, как
бетонная глыба. Обшарпанный паркет на полу.
Я двинулся по нему к дверям, ступая
очень осторожно, словно кто-то мог меня услышать. Что еще
притаилось в этой квартире? Руки у меня тряслись, сердце готово
было выломать ребра и выскочить из груди, словно давешняя муха. Я
мог ожидать чего угодно.
Стараясь не скрипеть, я нажал на
ручку белой межкомнатной двери и медленно открыл ее. За ней
оказался темный коридор с отошедшими местами от стен виниловыми
обоями, выложенный серым ковролином. Он упирался в маленькую
прихожую с зеркалом и прибитой к стене пустой вешалкой. В старой
деревянной входной двери торчал ключ.
Что там за ней? Почему-то мне
показалось, что, скорее всего, за ней окажется такой же унылый
коридор, в котором я блуждал полчаса назад. От одной мысли об этом
сердце тоскливо сжалось. Где вообще тот фэнтезийный сеттинг, о
котором говорил Грановский? Это что, все? Какая-то игра, при всей
крутости эффектов, очень уж недоделанная.