— Разумеется.
Андрэ, наконец, оторвался от разглядывания меня и, обогнув стол,
выдвинул ящик. Достал лист бумаги, карандаш и, мельком взглянув на
то, что лежало на диване, принялся что-то писать.
— Какова стоимость всего этого? — мужчина указал карандашом в
сторону дивана.
— Эм… — сейчас моя совесть боролась с жадностью. Мне просто не
хватало духу солгать! Создатель, наделил же меня праведностью! Но
потом я вспомнила о том, что ближайшие двести лет могу провести в
тюрьме и, зажмурившись, скороговоркой проговорила: — Вино сто
пятого года розлива стоит тридцать тысяч золотых, вторая бутылка… —
тут я забыла год урожая и розлива, и просто назвала цену. — Десять
тысяч. Портрет Ее высочества Ларины - десять тысяч, и картина, о
которой, говорят, ходило много слухов - пять тысяч.
Я замерла, испуганно глядя на графа. Ну давай, скажи, что я
обнаглела и выставь вон…
— Пятьдесят пять тысяч золотых за редкие коллекционные предметы,
а у Марьи Закамской только такие и были, я уверен, не так уж и
много, — Андрэ записал что-то еще на листке и передал его мне
вместе с карандашом. — Поставьте вашу подпись внизу справа.
Я машинально вписала свою фамилию, и карандаш выпал из дрожащей
руки.
— Вы уверены, что все это вам нужно? — я начинала оправдывать
свою наглость. Зачем? Дура потому что! Мои подружки на Земле
крутили мужчинами как хотели, а я не то что выпросить, я даже за
товар не могу взять кучу денег! Или могу? Нет, все-таки если
ставить на весы совесть и тюрьму, второе перевешивает. Так что я
заткнула орущие в глубине души моральные убеждения и, хлопая
ресницами, мило улыбнулась.
— Алина, а что вы скажете насчет танцев?
— Танцев?
— В моей деревне на следующей неделе будет свадьба старосты, я
приглашен. Меня желают видеть с гостьей на этом празднике, и я
подумал, может быть, вы хотите пойти?
Граф взглянул на меня так, что сразу стало ясно - откажусь, и
листок с нашим договором окажется в урне.
— А вы, я смотрю, в хороших отношениях со старостой, —
пробормотала я зачем-то.
— Стараюсь быть ближе к народу, так у них больше доверия и
уважения.
Неплохой подход…
— Я буду рада составить вам компанию.
А почему нет, да? И денежки теперь есть, и граф - не мерзкий
старикашка, а вполне себе симпатичный мужчина средних лет. Ох,
видела бы меня моя мама! Прям слышу ее визг: “Алина, я не так тебя
воспитывала!”